Золото сечи [СИ]

Игнат нырнул под телегу, перевернулся на спину и принялся заряжать пистолет. Тёплые липкие капли упали на его руку — кровь изрубленного 21 саблями в подводе стекала по бочонкам с драгоценностями и просачивалась между досок.

Неожиданно выстрелы прекратились. Игнат повернул голову и взглянул на противоположный берег. Там, за поднятой пылью, и мелькающими ногами лошадей, он увидел троих своих друзей лежащими в неестественных для живых людей позах.

— Один под бричку спрятался! — донёсся до Игната уже знакомый голос широколицего усача.

По топоту копыт и выкрикам он понял, что к озеру спустились все казаки, но посчитать, сколько их осталось после перестрелки, было сложно. Наконец, Игнату удалось зарядить пистолет. Он взял его в правую руку, левой достал из потайного кармашка жупана маленький пистоль.

— Щёлк! — раздался короткий звук нагайки…

Лошадь фыркнула и потянула телегу вперёд… "Как лягушка в кругу цапель", — подумал о себе Игнат, вмиг оказавшись без последней защиты. Он лежал на спине с двумя пистолетами, упёршись локтями в землю, а вокруг, чуть не наступая ему на голову, топтались кони донских казаков.

— Бросай пистолеты! — крикнул кто-то.

Игнат разжал пальцы, пистолеты выпали. Он потянулся вперёд и сел, обхватив колени, но тут же получил удар, точнее — толчок подошвой сапога в ухо, от которого повалился набок. Следующий удар пришёлся прямо в лицо, и на толчок он был уже не похож. В глазах всё поплыло…

Очнулся Игнат со связанными спереди руками, полулёжа на бочонках в телеге. Рядом лежал Дмитро Неваляха с голым торсом, обмотанным его же белой рубахой. Глаза его были закрыты, а на правом боку расплылось огромное красное пятно от пропитавшей повязку крови. Не понятно было — без сознания ли он, или в сознании.

— Та на чёрта они ним сдалися?! — услышал Игнат чей-то гнусавый голос.

— Может ещё и мертвецов ихних хоронить будем?

— Скажу хоронить — будешь хоронить! — ответил знакомый бас черноусого.

— Ты покамест не атаман! И богатство делить на всех поровну будем!

Игнат осмотрелся вокруг. Дончаков осталось в живых трое. Теперь все они были не на конях. Говорившие стояли у соседней подводы и складывали на неё оружие убитых. Третий был дальше, метрах в двадцати. Он наклонился к одному из своих лежавших на земле собратьев, по всей видимости — скатившемуся со склона, взял у того из рук винтовку, встал, повернулся и, похоже, хотел что-то сказать…

— Бах! Ба-Бах! — прогремели в этот момент выстрелы.

Ватажники Болячего, загодя спешившись, тихо подкрались, выстроились в ряд над обрывом, спокойно прицелились в положении для стрельбы с колен из ружей, и дали почти одновременный залп. Все трое дончаков упали замертво. Неваляха оказался в сознании.

— Рана серьёзная, — шепнул Болячий на ухо Игнату, разрезая кинжалом связывающую руки верёвку. — Нужно в селение молодого везти!

— Сперва казну спрятать нужно! Вы место нашли?

— Не успели. Услышали выстрелы — и назад.

— Грузите наших на телеги!

— А с остальными покойниками что делать?

Игнат размял затёкшие руки со следами от верёвки, и спрыгнули с телеги. Болячий последовал за ним.

— Ничего не делать. Не до них сейчас. Оружие только, что те собрать не успели, дособирайте, чтоб ничего не осталось. И коней их заберём, пусть дончаки думают, что их дозор татары перебили — те коней и оружие всегда с собой забирают.

— Куда же нам столько коней? Ты сказал — нам здесь где-то недалече поселиться придётся… Если дозор из местных казаков был, в любом здешнем селе коней сразу узнают.

— Нельзя их коней на волю отпускать — домой прийти могут. Тогда дончаки точно догадаются, что это мы их дозор перебили.

— Так куда же их тогда? Забивать — долго, да и забитых найдут, по жаре они быстро вонять начнут, запах ветром далеко разносить будет.

— Оставь двоих казаков… Один не справится… Пусть они всех коней, что без хозяев остались, в один табун собирают и гонят их до Кальмиусского шляха по тем же следам, что мы сюда шли.

— А дальше?

— А дальше с конями что хотят пусть делают, лишь бы их не нашли, если погоня по следам будет. А сами пусть до Сечи скачут, узнают там, что с кошевым, найдут его, если то возможно, да всё, что было с нами, ему расскажут. Но сперва тех коней, что остаются, перезапрячь нужно — казну нужно поскорее отсюда увозить.

Выведя лошадей с подводами из низины, казаки принялись перестраивать обоз. Одну лошадь распрягли и, используя освободившуюся упряжь, пристегнули к двум оставшимся телегам лошадей цугом[21]: впереди поставили верховых коней, вторыми оставили тех, что были в запряжке.

— Поторапливайтесь, братки! — подгонял Игнат, сам вспотевший от работы.

В первую телегу с запряжённым тандемом лошадей погрузили все бочонки с драгоценностями. Ко второй такой же подводе прицепили освободившуюся телегу — получился "поезд": двум лошадям предстояло тянуть две сцепленные как вагоны телеги. В первую телегу "поезда" бережно, подстелив бурку-вильчуру[22], положили раненого. Туда же сложили оружие убитых. Во вторую — все шесть трупов своих погибших товарищей. Пришлось сложить их друг на друга.