Золото сечи [СИ]

Бритвин запрыгнул в телегу, казак дёрнул вожжи, и лошадь медленно пошла к выходу с рыка.

— Заберу как обычно, — бросил казак жене.

— Куда мы едем? — спросил Сергей, когда они свернули вниз по улице.

— Тебе не всё равно?! — ответил возница. — Жить-то тебе всё равно негде. Так? Видел я, как ты с крыши скатывался.

— Так, — вздохнул Бритвин.

— Ну, а раз так, могу предложить тебе у меня за еду и жильё работать.

— А что делать нужно?

— Сегодня перегной по огороду разбросаешь, а завтра — будет новый день, будет и работа новая. Хозяйство у меня крепкое, работы хватит.

— Согласен, — ответил Бритвин.

"Уйти никогда не поздно, если не понравится, — решил он. — Тем более что иди некуда".

— Меня Ерофеичем звать будешь. А тебя как величать?

— Сергеем.

— Крещёный?

— Да вроде. Матушка говорила, что бабка в детстве меня крестила — пока их с отцом дома не было, попа привела.

— Умная у тебя бабка была, — похвалил казак. — Ну, а ты крест нательный носишь?

— Нет. Нельзя же сейчас.

— А ты дурак, — озвучил свой вывод казак.

Они спустились до конца улицы, проехали по полю, переправились по узкому мосту через не очень широкую реку, и въехали в большое село. Точнее — станицу, как позже узнал Сергей.

Жить Сергея поселили в кухне. Здесь было тепло, и всегда в достатке объедков с хозяйского стола. Одежду дали. Осталась от сына, как понял Бритвин. Что стало с сыном, Сергей не знал, ну да оно ему и не надо. Работы, правда, тоже хватало: 2 коровы, 2 поросёнка, лошадь, кур без счёта, да ещё рыбацкие сети, которые нужно перебрать да подправить за зиму, да конюшню с коровником почистить, да свинарник, да дров наколоть, воды наносить…

Много, много работы. Зато здесь было спокойно — никто во двор к Ерофеичу не заходил, документов не проверял, сыт, одет и обут, крыша есть над головой… Почему бы и не перезимовать?! Сергей и остался.

Станица Кривянская, июль 1942 г.

В этот день Харитон Ерофеич вернулся из города намного позже обычного. Уже начинали сгущаться сумерки, с востока, от Дона подул свежий ветер. Вдвойне удивительным было то, что вернулся он довольным. Такое бывало не часто — городские жители раздражали его сами по себе, к тому же после зимней бомбёжки в районе Крещенского рынка жену он там не оставлял, приходилось торговать самому. Возил товар понемногу, но каждый день. В последнюю неделю торговля практически прекратилась, но в город Ерофеич продолжал ездить регулярно, неведомо Сергею по каким делам.

— Накрывай, хозяйка, на стол! — крикнул он, не успев даже спрыгнуть с телеги. — Гулять будем.

— Да ты, никак, уж погулял?! — беззлобно огрызнулась жена с веранды. — А что за праздник? Неужто от Илюши весточка пришла?

— Нет, об Илье неизвестно, — ответил казак враз поникшим голосом. — Но повод есть — скоро я при должности буду.

— Ты чего это, на советы работать собрался?

От удивления казачка чуть не выронила кастрюлю с поросячьей едой из рук.

— Вот дурная баба! Немцы вчера уж город взяли.

Харитон спрыгнул с телеги, сломал об колено трость, с которой ходил на людях, изображая хромого, и бросил её в кучу дров под стенкой кухни.

— На двоих накрой, — добавил он. — Нам с Серёгой погуторить надо.

Хозяйка засуетилась, и вскоре на столе под навесом за домом появилась выпивка и закуска: большой графин с самогоном, две тарелки парующей солянки, присыпанная укропом варёная молодая картошка, щучьи котлеты, маринованная донская сельдь, хлеб, кусочки белоснежного домашнего сыра. И 95 в мирное-то время далеко не в каждой советской семье был такой ужин, а уж сейчас… Бритвин удивлённо наблюдал за происходящим из кухни через открытую дверь.

— Иди, Серёга, повечеряем! — пригласил Харитон. — Разговор есть.

Бритвин подошёл, сел за стол на лавку напротив.

Хозяин зажёг парафиновую свечу на столе и разлил самогон по стаканам.

— Давай понемногу, — поднял он стакан. — За наше будущее!

Сергей молча стукнул свой стакан о его и выпил. "Раз сам позвал для разговора, пусть сам и говорит", — решил он.

— Нравится еда-то? — начал издалека казак.

— Вкусно, — жуя хлеб с солянкой, ответил Бритвин. — Спасибо хозяйке!

— И хозяйка молодец, — довольно кивнул Харитон. — Умеет приготовить.

Только было бы из чего. Отца же моего, покойного, раскулачили. А я, видишь… — он обвёл двор рукой, — Опять подняться сумел.

— Хорошо, — сказал Сергей.

Он почувствовал, как алкоголь погнал кровь по жилам.

— И самогон у вас знатный.

— Добрый первачок[66], — подтвердил хозяин, и снова разлил. — Давай по второй!

Они выпили.

— Отец народов, говоришь? Ладно, — махнул рукой Харитон, — Не ты говоришь. Все вот эти вот… — он сделал виляющий жест, — Скользкие, как рыба в Дону, говорят. Да какой же он мне отец, а? Этот богохуйник…

— Богохульник, — поправил Бритвин.