Божественному Аду нет нуждыв блистанье пламени. Когда над миромзатрубят трубы Страшного суда,когда разверзнутся земные недраи племена, восставшие из праха,облепят неминуемую Пасть,не будет им ни девяти круговгоры вершиной книзу; ни бесцветныхполей, где среди вечных асфоделейбессмертный призрак лучника спешитза недоступным призраком косули;ни огненной волчицы на последнемуступе в преисподней мусульман,который ниже Адама и пыток;ни молчаливой ярости металлов,ни Мильтоновой зримой темноты.Ни жгучим углем, ни трезубой стальюне станет беспощадный лабиринттеснить испуганные души грешных.И не скрывается на дне времензаветный сад. Для радости достойныхне требуются Господу кругииз света, концентрические схемыПрестолов, Херувимов и Властей,ни призрачные зеркала хоралов,ни беспредельные глубины розы,ни гиблый блеск хотя бы одногоиз всех несчетных тигров, ни прозрачностьбескровного заката над пустыней,ни древний, первородный вкус воды.Всемилостивому ни сад не ведом,ни свет воспоминаний и надежд.Как бы в стекле, во сне передо мноювозник обетованный Ад и Рай:когда последние оттрубят трубы,когда тысячелетний мир скрепятпечатями, когда сотрутся Время,эфемериды этих пирамид,черты и краски прошлого во мракекристаллизуются, представ лицомнедвижным, спящим, неизменным, вечным(лицом любимой, может быть – твоим),и видеть этот близкий, неизбежный,вневременной и запредельный лики будет Адом для того, кто проклят,и Раем для того, кто отличён.1942
Воображаемые стихи
Доктор Франсиско де Лаприда, убитый 22 сентября 1829 года повстанцами Альдао, думает перед смертью: