Золотое дно

— Нет, это для него, — упрямо сказала девушка и направилась к выходу.

У парапета набережной стояли Пахомов и Нури. Они молчали, рассматривая привезенные танкером шары. Шары лежали у гранитного барьера.

— Кого пришлось спасать-то? — наконец спросил Пахомов, вспомнив о рыбачьем баркасе.

— Любопытных «рыбаков» с биноклями, — недовольно ответил Нури. — Они все время за нами шли… Эх, Пахомыч, не до них нам сейчас!

— Да, оно, конечно… — задумчиво заметил старый мастер. — Под ногами путаются… И, главное, разве это люди? Так, мразь одна. Беда случилась, так они топить друг друга начали. — Мастер с сердцем сплюнул.

— Притащили мы этих «рыбаков» в каюту, — рассказывал Нури, — нехорошо им было. Воды наглотались. Потом очухались, говорят — заблудились. Меня в каюте оставили, когда с ними пограничник разговаривал. Они доказывали…

— Погоди, милый, — перебил его мастер. — Рыбаки заблудились? Так и сказали?

— Да нет, назвались они охотниками.

— За чем же они охотились?

— Спроси их. Это были сотрудники какой-то иностранной миссии. По-русски чисто говорят, лучше меня.

— Так, значит… понятно. Охотились — говоришь?

— Ехали на баркасе, как они рассказывали, к устью Куры. В долине этой реки охота хорошая. Наверное, как я думаю, захотели по пути посмотреть на наши испытания. Конечно, они в этом не признаются. Да и чем докажешь? Тут много непонятного. Я, главное, не пойму, что за штука с крюками уцепилась за одного рыбака. Чуть не потонул малый. Когда его наш офицер спросил об этом, то он усмехнулся и сказал: «Мальчику, наверное, осьминог показался». Понимаешь, — со злостью воскликнул Нури, — они думают, что нам все только кажется! Ну ничего, наши разберутся!

Нури резко повернулся и посмотрел вдаль.

Солнце словно растаяло в облаках.

Над морем спускался желтоватый туман.

Глава двадцать седьмая ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО

Совещание работников института в кабинете у директора. Нет, конечно, это не совещание. Но как иначе назвать? Собрались инженеры, изобретатели, опытные мастера — весь творческий коллектив большого института. И вот сегодня им нужно срочно, считая минуты, изобрести — да, именно изобрести! — технический способ спасения человека. Каждый знает, что изобретения так не делаются. Они долго вынашиваются в тиши кабинетов и лабораторий. Каждый изобретатель скажет, что, только оставшись один на один со своей идеей, он может найти ее достойное практическое разрешение. Разве можно выдумывать или изобретать вместе, всем институтом, смотря на часы и считая про себя, сколько еще глотков воздуха осталось человеку, которого завтра может не быть в живых, потому что ты — именно ты! — как инженер не мог решить техническую задачу?!

Но Рустамов верил и знал, что в некоторые моменты даже капризную и своевольную изобретательскую мысль можно заставить решить самую сложную задачу, если этого требует священный долг советского человека.

Рустамов волновался. Удастся ли этот опыт.

Он подошел к столу и рассказал о том, каких решений ждут они с директором.

Агаев сообщил, что сейчас предпринимают для спасения Васильева в других организациях.

Все слушали его с затаенным дыханием. Казалось, что и часы на столе директора учащенно и жадно дышат, отсчитывая последние секунды.

— Теперь скажите, можем ли мы что-нибудь сделать? — проговорил Рустамов, подчеркивая слово «мы». Он осмотрел переполненный работниками института кабинет, останавливаясь взглядом на лицах Гасанова, Нури, Саиды, инженеров других лабораторий.

Никто пока еще не решался ничего сказать. Молчание длилось долго. Стучали часы.

— Мне кажется, можно опустить балласт на крышу подводного дома, — послышался робкий голос молодого инженера.

Все сразу повернулись к нему. Его никто не знал. Он только что кончил местный индустриальный институт и всего лишь месяц, как стал членом научно-исследовательского коллектива.

— Это дало бы возможность просверлить броню, — сказал он, словно раздумывая и смотря себе под ноги.

— Зачем? — спросил Рустамов, чувствуя, что в словах инженера есть какая-то, пока еще неясная, техническая идея.

— Тогда можно было бы закрепить… — начал тот и замолк.

— Правильно! — воскликнул Гасанов. — Надо опустить трубу с балластом прямо с нашего пловучего острова. Наращиваются ее отрезки, пока она не коснется крыши подводного дома.

— Я об этом и говорю! — оживился молодой инженер.

— Можно ли так точно угадать? — с сомнением покачал головой Агаев.

— Можно! — убежденно подчеркнула Саида. — Я укажу ультразвуковым локатором. Все будет видно на экране… Ну, дальше! Говори дальше, Ибрагим!

— На конце трубы бурильная коронка…

— Понятно! Алмазная! — нетерпеливо добавил Рустамов.

— Ее продолжением служит метчик. Он нарежет нарезку в крыше подводного дома. Теперь труба надежно соединена с ним как раз над буровой…

— Верно, Гасанов, верно! — не отрывая от него глаз, восхищенно заметил молодой инженер.

— Это в центре? — задумавшись, спросил директор.

Он держал в руке зажженную спичку, но забыл поднести ее к трубке. Спичка догорела и погасла.

— Нет, не совсем, но центр тяжести…