Золотое дно

Баркас уносило в сторону. Он, видимо, уже совсем потерял управление. Нури наравне с матросами работал веслами. Волны окатывали его с ног до головы. Соленая вода разъедала глаза.

Крики становились все громче и громче. Вот шлюпка уже совсем рядом с баркасом.

Свети, прожектор, свети! Иначе скроется баркас за гребнями волн, как за холмами.

Нури повернулся лицом к баркасу и увидел около него человека с искаженным от страха лицом. Он болтался за кормой, судорожно уцепившись за руль. Другой человек, наклонившись над ним, с остервенением старался оторвать его скрюченные пальцы от руля. Бинокль, висевший на шее рыбака, бился о борт.

Баркас, потерявший управление, грозил перевернуться от ударов волн.

Нури никак не мог понять, в чем же тут дело. Почему человек на палубе не спасает своего товарища? Нет, это невероятно! Что за странный человек с биноклем?

Когда шлюпка подплыла совсем близко к баркасу, Нури с удивлением заметил, что какой-то странный блестящий предмет цилиндрической формы со стальными крюками (похожими на крючки «кошки», которой в деревне достают затонувшие ведра из колодца), запутавшись своими цепкими лапами в одежде человека за бортом, тянет его на дно.

Тонущий всеми силами старался освободиться от крюка, но это было невозможно. Нельзя отпустить руки! Нельзя оторваться от баркаса!

Матрос ловко бросил утопающему спасательный круг. Тот мгновенно вцепился в него и, разорвав на себе одежду, освободился от тяжелого груза. Цилиндр блеснул на гребне волны и скрылся под водой.

Человек на палубе внимательно наблюдал за действиями своего товарища. Увидев, что груз затонул, рыбак повернулся спиной к борту и, держась за поручни, пробрался на нос баркаса, где, запутавшись в связке каната, скулил мокрый взъерошенный пес.

А в это время с другой стороны танкера, всего лишь в сотне метров от него, вылетела из-под воды светящаяся точка.

Вахтенный матрос следил за спасением рыбаков и не видел цистерны.

Белый шар, подскакивая на волнах, уплывал в сторону. Вот он уже далеко. Блеснул в последний раз его красный огонек и пропал…

Принесли в капитанскую каюту спасенных рыбаков. Их положили на диваны и стали приводить в чувство.

После всего пережитого или по другим каким причинам они не могли говорить. Видимо, им дорого далась штормовая погода.

Саида приподняла голову одного из них и влила ему в рот рюмку коньяку.

Человек открыл глаза, затем привстал, вынул из промокшего кармана квадратные очки, надел их и огляделся по сторонам.

Саида с удивлением узнала в нем туриста, с которым несколько дней назад она летела из Москвы.

В каюту быстро вошел морской офицер в дождевом плаще. Он только что прибыл на сторожевом пограничном судне.

Сняв плащ и аккуратно повесив его у двери, офицер мельком взглянул на рыбаков и, потирая руки от холода, проговорил:

— Хороший ход у вашей «яхты»! Нам пришлось поторопиться.

* * *

Танкер направлялся к берегу. Шторм постепенно стихал.

Среди цистерн, закрепленных на палубе, стоял Гасанов. Он в сотый раз пересчитывал их. Может быть, еще один шар поднимется из глубины…

Там, где остался подводный дом, стоит пловучий остров. Люди ждут. А вдруг? Нет, на это нет никакой надежды. Некому замкнуть рубильник, чтобы освободить капитана подводного дома. Разве знал Гасанов и даже члены экипажа Васильевского корабля, что Синицкий не утонул, когда шар перевернулся, а остался внизу вместе с конструктором! Остался с трепетной надеждой, что ценой своей жизни он может спасти его. Никто об этом ничего не знал!

…Плывет танкер к берегу. Торопятся теплоходы во-время притти в свои порты. Каким чистым и свежим кажется воздух после этой штормовой ночи!

На палубе теплохода «Азербайджан» под парусиновым тентом светятся желтые абажуры, похожие на цветы огромных подсолнечников, склонившихся на изогнутых никелированных стеблях. Подсолнечники стоят около столиков. За ними оживленно беседуют и смеются люди…

Белый шар, уже без света, скользит в темноте у борта теплохода.

Его не замечают. Уходят вдаль освещенные окна кают…

Глава двадцать шестая ЧАСЫ ОТСЧИТЫВАЮТ СЕКУНДЫ

Кабинет директора института. Безоблачное солнечное утро. Утро после тяжелой штормовой ночи.

В кабинете мрачно. Плотными темными портьерами затянуты все окна.

За ними слышны звонкие голоса, музыка.

Сегодня воскресный день. Радостное голубое утро. Как будто ничего не случилось.

Агаев взволнованно ходил по кабинету.

Вот он остановился у диктофона, включил кнопку и стал говорить в микрофон, укрепленный на блестящем изгибающемся шланге.

— Ленинград. Эпрон. Вторично прошу. Немедленно сообщить возможность доставки… — он остановился, смотря, как бегает по невидимым строчкам коричневого целлулоидного квадратика блестящий рекордер, — скафандров для глубины триста метров… Точка.

Агаев нажал кнопку. Рекордер мгновенно остановился, словно действительно поставил точку.

— Немедленно отправьте, — передал директор секретарше блестящий листок.

Маленькая темноволосая девушка в ослепительно красном платье мгновенно исчезла, словно погасший огонек.