Золотое дно

Рагим стоял на берегу, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Он чувствовал себя победителем. Пусть он простой копировщик. Он умеет переводить на кальку чужие мысли. Он хорошо держит рейсфедер и знает, как провести тушью самую тонкую линию. А сегодня их руководитель конструктор Керимова, из того же конструкторского бюро, где он работает, убедилась, что Рагим умеет копировать не только чертежи, по и вместе с ребятами выдумывать новые модели, которые даже неоткуда скопировать.

Рагим никогда не видел электроглиссера. Впрочем, и Александр Петрович тоже никогда его не видел. Он сам сказал.

Мариам встала, потерла онемевшую ногу и, слегка прихрамывая, подошла к нему.

— Молодец, Рагим! — мягко сказала она. — Вот видишь, у тебя получилось. Александр Петрович был бы доволен. Когда-нибудь и ты станешь таким же замечательным изобретателем, каким был Васильев. Будешь продолжать то, что он еще не закончил… — Она замолчала и, резко повернувшись, пошла по берегу.

«Что она сказала? — думал Рагим. — Почему «был»?» Через некоторое время Мариам увидела, что электроглиссер системы Рагима Мехтиева и его друзей возвращается обратно.

Он шел быстрее торпедного катера, он скользил по воде, как гидросамолет. Нет, это все не те сравнения… Он просто летел. Со всей скоростью, на которую только был способен. А за ним мчалось облако. Оно подскакивало на волнах, оно догоняло его. Блестящее белое облако, как шар.

Облако, приближаясь к берегу, становилось реальным и как будто осязаемым. Теперь уже можно рассмотреть его.

Модель электроглиссера системы Мехтиева тащила на буксире белый шар-цистерну системы инженера Васильева.

Мариам увидела шар давно, но не могла поверить своим глазам. Ведь все девять цистерн лежат во дворе института. Остальные находились в подводном доме. Значит, этот шар мог быть только оттуда…

Не помня себя от волнения, она бежала по берегу, увязая в песке, спотыкаясь и падая.

«Кутум» уже у берега. Белый шар проплывает сквозь скалистые ворота. Останавливается, слегка раскачиваясь на волнах…

Глава двадцать девятая ЛЮК ОТКРЫВАЕТСЯ

Ребята, пыхтя и надсаживаясь, силились втащить тяжелый пластмассовый шар на берег. Мешали подводные камни — шар заклинился в них и не сдвигался с места.

— Вот теперь дотянули, — вытирая пот с лица и задыхаясь, говорил Степунов. — Мы его сегодня рано утром у рыбаков увидели. Говорим, что этот шар нашего шефа. Они, конечно, поверили и попросили отвезти в институт…

— Стали к берегу тащить, — перебил его Али, уже карабкаясь наверх шара, — а мотор не тянет. Пришлось оставить на Каменной гряде. Зато сейчас наш глиссер — как буксир на тысячу сил. Десять таких дотянет.

Али скользил и срывался в воду. Наконец он уцепился за пучок водорослей, запутавшихся в поручнях, и, упираясь босыми ногами в гладкие стенки шара, кое-где покрытые налипшими ракушками, быстро взобрался наверх.

Мариам стояла по колено в воде и, прижав руки к вискам, смотрела, как вслед за Али поднимался Степунов. Ребята с любопытством осматривали крышку люка и стекло фонаря.

Рагим с удивлением наблюдал за Мариам.

«Что же там может быть? — думал Рагим. — Неужели Мариам считает, что это мина? Но зачем же она к ней идет по воде? Она даже не сняла туфли. Она идет прямо в платье…»

— Чего бояться, Мариам? — успокаивал ее Рагим. — Ты думаешь — мина? Клянусь, она не взорвется… Александр Петрович потерял этот шар. Он с такими работает.

Степунов, сидящий сверху около фонаря, похожего на выпуклый бычий глаз, указал на еле теплившийся в нем свет и спросил, обращаясь к Рагиму:

— Может быть, аккумуляторы надо отсоединить?

— Нельзя трогать, — сурово ответил Рагим. — Что бы ты сказал, Степунов, если бы кто-нибудь залез в трюм нашего «Кутума» и стал ковыряться в аккумуляторах? Ну? — Он вопросительно посмотрел на смущенного товарища, затем на Мариам, как бы желая прочесть на ее лице подтверждение правильности его вопроса, и, снова обращаясь к Степунову, добавил: — Шар очистить, спрятать в грот! А сейчас поедем и скажем Александру Петровичу, что мы нашли… Правильно, Мариам?

Девушка очнулась от своего оцепенения; она бросилась к шару, путаясь в водорослях и спотыкаясь о камни.

— Нельзя, нельзя! — кричала она. — Откройте скорее! — Она подбежала к шару, стараясь обхватить его обеими руками, и, прижимаясь ухом к его холодной стенке, пыталась услышать сквозь нее биение живого человеческого сердца.

Нет, зачем себя обманывать! Мариам знала, что нельзя остаться живым в течение стольких часов в этой герметической коробке. На сколько же в ней хватит воздуха? Она взглянула вверх. Может быть, там, наверху, есть какое-нибудь отверстие, открывающееся изнутри… Смутная надежда мелькнула в сознании.

— Рагим, прошу… только скорее! Пойми, что это нужно, — говорила она, скользя рукой по мокрой поверхности шара.

Рагим растерянно взглянул на нее, пожал плечами и, видимо, почувствовал, что всегда спокойная Мариам неспроста так взволнованно настаивает на том, чтобы открыть шар, принадлежащий подводному капитану.