Золотое дно

— Послушай, Александр Петрович, — перебил его Рустамов, взяв за локоть. — У азербайджанцев есть хорошая пословица: «Кто падал с крыши, тот знает, что это значит». Мы-то падали не раз, — улыбнулся он. — Знаем, что такое ошибка или неудачное испытание. Разве мы тебя не понимаем! А о твоем доме зачем зря говорить! Хватит еще времени для этого. «Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать»… Не правда ли, Джафар? Как ты…

Он не успел закончить фразы.

Совсем недалеко от танкера, может быть в каких-нибудь тридцати метрах от него, закипела вода, заметались неизвестно откуда появившиеся высокие волны, и вот над поверхностью воды показалась выпуклая, блестящая спина какого-то фантастического чудовища.

Она постепенно росла, поднимаясь вверх, будто бы огромный кит решил всплыть на поверхность — подышать.

Вот уже совсем вылез из воды эллипсообразный купол. Как гигантское серебряное яйцо, торчал он среди мечущихся волн.

Джафар обнял Али за плечи и, притопывая от нетерпения ногой, как бы про себя говорил:

— Молодец! Ай, молодец!

Куполообразная крыша поднималась все выше и выше. Кипела вода вокруг нее. Необыкновенный дом вырастал на глазах.

Показался балкон. Да, именно балкон, опоясывающий стальное яйцо. Он был с решетчатой балюстрадой. Вода хлестала сквозь нее, скатываясь вниз широким водопадом.

Медленно поднимался дом из воды. Под балконом выпучились желтые светящиеся глаза иллюминаторов. Они равнодушно смотрели на окружающее.

В одном из этих круглых окон мелькнула темная фигура. Наконец дом перестал расти. Из-под воды показались гусеничные цепи. Каждое звено цепи напоминало зеркальную дверь. Такими их видела Мариам. Слезы радости выступили у нее на глазах. Ей хотелось смеяться от счастья. Это счастье Васильева, ее и всех, всех, кто был в этот момент на палубе, на берегу, всюду на нашей земле. Она рассмеялась и на минуту представила себе, будто этот дом вылез из воды и пошел искать себе место на бакинских улицах. Он по праву мог бы встать рядом с новыми домами на улице Шаумяна. Мариам представила себе, как этот дом путешествует по городу. Шлеп, шлеп гусеницы… Дом спускается вниз по Коммунистической. Ему тесно, он толкает другие дома и не может даже извиниться.

Девушка искоса взглянула снизу вверх на Васильева и снова стала наблюдать за ожившим домом.

Погасли огни иллюминаторов. На балконе что-то зашипело. Медленно поднималась вверх тяжелая круглая дверь. Она повисла над черным провалом бокового люка, как крыша над крыльцом.

«Калтыш» приблизился к дому настолько, что можно было различать сварные швы на решетках балкона.

Все застыли в ожидании. Держась за борт и наклонясь всем телом вперед, в напряженном внимании стоял капитан танкера, а рядом с ним по всему борту в точно такой же позе выстроилась вся его команда.

Из двери подводного дома долго никто не показывался, как бы испытывая терпение команды и пассажиров судна. Наконец из черного круга на балкон вышел человек в кожаном костюме.

И, как это иногда бывает в театре, в этот самый момент сквозь туман прорвался ослепительный луч. Но это не был свет прожектора в руках опытного осветителя. Солнечный луч скользнул между разорванными ветром клочьями туманной ваты и заиграл на лице радостного, взволнованного человека.

В нем все узнали Гасанова.

Он зажмурился, прикрыл глаза ладонью, как бы защищаясь от яркого света, затем снова открыл их, внимательно оглядел каждого из своих друзей, стоящих у борта, приветливо улыбнулся им… и тут увидел Васильева.

Он не поверил. Упираясь руками в перила балкона, как бы стараясь прыгнуть туда к нему, на палубу, Гасанов не мог оторвать взгляда от знакомого лица.

— Салам, Ибрагим! — услышал он голос Рустамова. — Ну как, узнаешь?

Гасанов не мог сдвинуться с места. Он протягивал к Васильеву дрожащие от волнения и усталости руки.

«Калтыш» подходит ближе. Как сильно бьется сердце! Каких нечеловеческих усилий стоили ему эти дни! Сколько раз он хотел бросить безумную затею — поднять затонувший дом! Ломались трубы, скользили по гладкой стали и упирались в дно. Несколько раз вновь прорывалась вода в буровую. Дом плавал на глубине двадцати метров, постепенно опускаясь вниз. Ему пришлось самому спуститься в водолазном костюме на крышу плавающего дома.

Теперь нельзя даже представить себе, что все это можно было преодолеть.

Медленно правым бортом приближается танкер к зеркальным плоскостям гусениц. Сейчас Гасанов встретится с конструктором подводного дома. Он передаст ему его творение. Он хорошо знает, что лучшего подарка для него не может быть. В нем вся его жизнь.

По-разному люди думают о счастье. Вспоминают, ищут в прожитой жизни вспышки особенно ярких минут.

У инженера Гасанова эта минута наступила сейчас…

Он бежит вниз по лестнице к нижнему люку, откуда перекидывают трап на борт танкера. Вот он уже на палубе.

Навстречу ему приближается Васильев.