Золотое дно

— Нет! — скрывая улыбку под напускной строгостью, сказал директор. — Вопросы после… Так вот, — продолжал Агаев, — у них ко всему большой интерес. Еще до наших испытаний ко мне обратился человек, довольно хорошо говорящий по-русски, и предъявил билет корреспондента одной заокеанской газеты. Он попросил рассказать твою биографию, Александр Петрович, так как часто встречал твою фамилию в газетах еще во время войны. Не скрою, что именно с этим журналистом мы встретились несколько позже в других, совсем необычных условиях. Его пришлось спасать из воды, от последствий присущего ему чрезмерного любопытства. Вы, конечно, догадываетесь, что этот корреспондент был тем «рыбаком», который пользовался фотоаппаратом для подводной съемки. Но это было потом, а тогда я принял этого гостя. Он познакомился с биографией известного конструктора советских танков, пожал плечами и удивился: ничего особенного. В порыве откровенности «корреспондент» рассказал мне, что прочитал уже много подобных биографий и ни в одной из них не встретил ничего необыкновенного. Я помню, как он удивлялся. «Послушайте, мистер… директор, — Агаев со смехом передразнивал выговор американца, — откройте мне… маленький, как это говорят, секрет. Как такие… ну простые… люди могли делать и сейчас делают чудеса? Они прошли половину Европы. Они создали у себя самое сильное… О да!.. очень сильное государство. Почему? Где тут секрет?»

— Ну, я не очень-то верю в наивность вашего гостя, Джафар Алекперович, — робко вставил свое замечание Синицкий. — Конечно, можно было убедиться в некоторых ошибках, которые он допустил, следя за нашими испытаниями: зеленая машина, заметные очки, дама в необыкновенном платье с собаками. Такие приметы, конечно, бросаются в глаза. Мы же не слепые и не то замечаем. Впрочем, может быть эти гости и не хотели особенно скрываться. Они туристы, они все должны видеть, они ничего не знают. Однако о самом главном они очень хорошо осведомлены. Они знают секреты наших побед. Они знают, что нас воспитывала партия… — Юноша задумался, словно что-то вспоминая, затем добавил: — А это все… Такая простая разгадка.

— Да, Николай Тимофеевич, — согласился директор, — совсем простая. Вы еще очень молоды, поэтому можете только по книгам представлять себе, что сделали советские люди, для того чтобы доказать эту простую истину.

— Гордым ходи по земле, Синицкий! — Рустамов обнял его. — Помни, что ты получил хорошее воспитание.

Юноша привстал и с волнением посмотрел на парторга. Он перевел свой взгляд на Агаева, затем на Васильева, задумчиво смотрящего в окно. О как бы он хотел быть похожим на каждого из них! Гордость!! Какое хорошее слово!

Он вспомнил о поведении «рыбаков» на баркасе. Ему о них уже рассказали. Как не похожи они на наших людей! Кто бы из нас так мог поступить? Гордость — хорошее слово.

Синицкому есть чем гордиться!

В каюту тихо вошла Мариам и застыла у порога.

Рустамов с укоризненной улыбкой взглянул на нее и, взяв за руку, подвел к столу.

— А ну-ка ответь, Мариам. Сколько можно спать молодой девушке? — Он отодвинул стул и посадил ее рядом с Васильевым.

— Вот полюбуйтесь, Александр Петрович, — указал Агаев на Мариам. — Этот конструктор, нарушив все приказания, не сходил с гасановского острова до тех пор, пока мы этого конструктора не сняли оттуда, пользуясь всей полнотой предоставленной нам директорской власти. После чего этот конструктор превратился в обыкновенную девушку, которая проспала… — он взглянул на часы, — ровно четырнадцать часов.

Мариам не поднимала глаз. Только на одно мгновение она увидела лицо Васильева. Он жив, он здесь, совсем близко, рядом… Она чувствует его ласковый внимательный взгляд, но не в силах заставить себя приподнять голову.

Как в полусне, она слышит его снова, обращенные к ней:

— Так, значит, Мариам, у Гасанова все получается с его пловучим островом? Он бурил вашим новым электробуром?

— Нет… — начала Мариам, но в этот момент увидела предостерегающий знак Рустамова. — Нет, пока… еще… подготовка…

— Послушайте, Мариам, — вмешался Синицкий, оторвавшись от своих размышлений, — почему Александр Петрович сказал «вашим» электробуром?

— А как же! — заметил Васильев, с уважением поглядывая на Мариам. — Она такую вещь с ним сотворила, что он завертелся у нее в несколько раз быстрее. Представь себе, когда Мариам впервые пришла ко мне, то я никак не мог поверить, что можно было так смело разрешить задачу увеличения скорости бурения. Я был очень удивлен…

— Ай, Александр Петрович! — лукаво взглянув на него, укоризненно покачал головой Рустамов. — Тебе из подводного дома много ли видно? Я не хочу обидеть Мариам: она сама может сказать, что везде, в каждом городе нашей, Азербайджанской республики, да и не только нашей, а и любой советской республики таких девушек, как она, может быть тысячи… Правда, Мариам?

Та утвердительно кивнула головой.

Али с улыбкой посмотрел на нее и добавил:

— Даже много красивее… Да?

— Ну, а с этим, Мариам, ты не соглашайся, — рассмеялся Агаев. — Тем более что тебе это гораздо труднее сделать.