Золотое дно

И, словно напоминая о том, что за нее не следует беспокоиться, Саида включила радиостанцию на самолете, и в репродукторе на столе у радиста послышался ее громкий и спокойный голос:

— Я — Пион! Пролетаем над островом. Видим его на экране локатора. Выложена металлическая буква «В». Посадка невозможна. Сообщаю координаты… — Далее шли цифры, обозначающие координаты острова.

Остров был всего в пятидесяти километрах от того места, где сейчас находился экспериментальный танкер института «Калтыш».

Взяли курс. Танкер приближался к острову.

Ни Васильев, ни Синицкий не знали, сколько сейчас времени. Часов не было, а солнечные часы, которые нетрудно сделать, без солнца ничего не показывают.

Именно по этой причине мы и не можем точно сказать, когда, в какое время обитатели острова услышали, как им показалось, бархатный и прекрасный голос танкера «Калтыш».

Они подбежали к берегу и, всматриваясь в туманную пелену, с нетерпением ожидали, когда на молочно-белом горизонте начнет проявляться силуэт судна.

Сначала они услышали плеск и шум работающего мотора, и только через несколько минут начали проступать еле заметные контуры танкера. Он был выкрашен в белую краску, поэтому странными казались темные фигуры, видневшиеся на капитанском мостике, как бы повисшие над водой.

Послышался плеск спущенной шлюпки. И вот она уже движется к берегу, подгоняемая взмахами весел. Издали лодка казалась черной соринкой, плывущей в молоке.

Васильев и Синицкий стояли у берега по колено в воде, готовые броситься навстречу шлюпке.

Вот она совсем близко… На носу стоял человек в кожаном пальто и, сняв фуражку, приветственно размахивал ею в воздухе.

Глава тридцать четвертая ПРОСТАЯ РАЗГАДКА

«Калтыш» возвращался в Баку.

На борту танкера был настоящий праздник. Еще бы — есть чему радоваться! Сейчас в каюте находятся люди, которых искали десятки самолетов, катеров и глиссеров. Их нашли не летчики Аэроклуба, не моряки из мореходного училища, а свои же сотрудники Института нефти, где работал известный конструктор Васильев и проходил практику студент Синицкий. На борту танкера только о них и разговаривали, и невольно каждый из команды старался хоть на минутку забежать в кают-компанию и, слегка приоткрыв дверь, заглянуть туда в надежде увидеть людей, которые так счастливо вырвались из подводного плена.

Их имена были связаны вместе. Они оба стали героями. Мгновенно среди команды разнеслась весть о самоотверженном поступке комсомольца Синицкого, оставшегося в подводном доме, чтобы попытаться спасти его конструктора. Что же касается мужества и находчивости капитана подводного дома, сумевшего при неожиданной катастрофе на дне организовать спасение всех своих товарищей, то об этом было известно еще раньше.

На палубе танкера царило необычайное оживление.

Все старались достойно отметить радостное событие. Радист привязывал к мачте репродуктор, матросы еще раз начали мыть палубу.

Совсем низко пролетел самолет. Из кабины высунулась голова Саиды. Радиоглаз помощника капитана подводного дома увидел то, что не смогли увидеть в тумане простые глаза летчика Аэроклуба. Ее локатор нашел всевидящим глазом букву «В» на островке среди моря. Васильев знал, что аккумулятор в пластмассовой цистерне выглядел бы маленькой, почти незаметной точечкой на экране, поэтому он и поручил Синицкому разложить пластины аккумулятора на большой площади, как сигнальное полотнище, применявшееся на аэродромах для связи с самолетом. Аппараты Саиды видят везде — в воздухе, под водой и под землей. Остров на экране темнел серым пятном. А на нем как углем выведена буква.

Васильев, усталый после горячей ванны, одетый в новую матросскую робу, с вполне понятным интересом наблюдал, как накрывали на стол.

Синицкий, по привычке, обломком гребенки причесывал свои влажные волосы и глазами искал зеркало. Юноше не терпелось посмотреть, как идет к нему матросская форма. Он уже давно не видел себя в зеркале, и притом вполне понятно, что человеку в его возрасте всегда любопытно на себя посмотреть в новом костюме.

— Как себя чувствуешь, Александр Петрович? — озабоченно спросил Рустамов, входя в каюту вместе с директором. — Как поживает наш молодой друг? — улыбнулся он Синицкому.

— Спасибо, прекрасно… и я и мой товарищ… Но… — Васильев посмотрел на парторга, затем на Агаева и тихо добавил: — Какие есть возможности для того, чтобы поднять?..

— О делах потом, — отмахнулся Рустамов. — Зачем сейчас говорить! До берега далеко, успеем. Сейчас вы в гостях. У нас, азербайджанцев, так нельзя. Пришел в гости — и сразу разговор о делах. Зачем, дорогой, спешить! Подожди немножко, отдохни. Гость для хозяина — словно роза: куда хочет, туда и поставит… — Он рассмеялся и, указывая на кресло, добавил: — Садись, дорогой, за стол… Николай Тимофеевич, — обратился он к Синицкому, — прошу вас вот сюда, справа. Пока нам принесут что-нибудь вроде барашка, который, я думаю, наш повар приготовит не хуже, чем Николай Тимофеевич своего кутума на вертеле, я хотел попросить директора показать всем нам очень интересную игрушку.