Золотой человек

День выдался морозным и пасмурным. Густой снег, беззвучно падавший с неба, укрывал мостовые, дома, укутывал, словно вата, красное кирпичное здание окружной больницы. Неспешно миновав усыпанную щебнем дорожку, доктор Блэр подошел к своему «Форду», уселся за руль, повернул ключ в замке зажигания. Мотор взревел, ожил, и доктор, щелкнув кнопкой, опустил рычаг ручника.

– Я позвоню вам позже, – сказал доктор Блэр. – Нужно будет уладить кое-какие формальности.

– Да, знаю, – пробормотал Стив.

Лицо его посерело, опухло от недосыпа, мысли все еще путались в голове.

– И постарайтесь отдохнуть хоть немного. Я там оставил для вас успокоительное.

Внезапно Стив вскинул голову.

– Думаете, если б мы позвонили вам раньше…

В поднятом на него взгляде Блэра отразилось сочувствие.

– Нет, я так не думаю. После того как он лопнет… В подобных случаях шансы на благополучный исход крайне невелики.

– Стало быть, аппендицит?

– Да, – кивнув, подтвердил Блэр.

– Не заберись мы так далеко в глушь, – с горечью проворчал Стив, – не застрянь там… Ни больницы поблизости, ничего… До ближайшего города ехать и ехать. Вдобавок мы ведь поначалу не поняли…

– Что ж, теперь в любом случае ничего не исправить.

Угловатый «Форд» тронулся с места, но тут доктору вспомнилось еще кое-что.

– И последний вопрос.

– Ну? – глухо промычал Стив.

– Э-э…

Блэр ненадолго задумался.

– Видите ли, посмертные вскрытия – дело для всех крайне неприятное. Полагаю, в данном случае вскрытие ни к чему: я в своем заключении вполне уверен… но вот о чем хотел бы спросить…

– Так спрашивайте.

– Не могла ли девушка проглотить что-либо инородное? Привычки держать во рту разные мелочи за ней не водилось? Иголки во время шитья? Булавки, монеты, еще что-нибудь в том же роде? Семена, косточки? К арбузам она, например, как относилась? Порой в аппендиксе…

Стив устало покачал головой:

– Не знаю… Нет, вряд ли.

– Ничего. Это всего лишь предположение.

Доктор захлопнул дверцу, и его «Форд» медленно покатил по узкой, окаймленной двумя рядами деревьев улице, оставляя за собой две темные колеи, пару грязных полос, перечеркивающих безупречную, искристую белизну свежего снега.

* * *

Весна в том году выдалась теплой и солнечной. Земля почернела, набухла влагой. Добела раскаленное солнце жарило с неба, не щадя сил.

– Останови здесь, – пробормотал Стив.

Эд Паттерсон сбавил ход, принял вправо, остановил машину у обочины и заглушил мотор. Оба – и сын, и отец – погрузились в молчание, словно не решаясь нарушить наступившую тишину.

В конце улицы беззаботно играли детишки. Паренек-старшеклассник стриг газон, с трудом толкая косилку по мокрой траве. Улицу укрывала тень ветвистых деревьев, двумя рядами высаженных вдоль обочин.

– Благодать, – заметил Эд.

Стив молча кивнул, уныло, задумчиво глядя вслед девушке, прошедшей мимо с пакетом из бакалеи под мышкой. Наконец девушка, поднявшись на крыльцо старомодного желтого домика, скрылась внутри, и Стив распахнул дверцу машины.

– Идем. Покончим с этим, не мешкая.

Эд водрузил на колени сына венок из свежих цветов, лежавший на заднем сиденье.

– Нести тебе. Так положено.

– Ладно.

Подхватив цветы, Стив выбрался из кабины, и оба молча, в раздумьях, двинулись дальше пешком.

– Сколько ж это уже? Семь месяцев, а то и все восемь, – внезапно нарушил молчание Стив.

– Да уж, не меньше. Может, даже чуть больше.

На ходу Эд раскурил сигару, и над его головой заклубились серые облачка табачного дыма.

– Зачем только я ее сюда притащил? Она ведь всю жизнь прожила в городе. В деревенских делах не смыслила ничего…

– Так ведь и в городе дело бы точно тем же закончилось.

– Живи мы поближе к больнице…

– Помнишь, что доктор сказал? Разницы никакой. Если б мы даже вызвали его сразу, не дожидаясь утра, ничем бы это не помогло. Вдобавок, сам знаешь…

– Ладно. Хватит об этом, – с внезапным раздражением оборвал отца Стив.

Дойдя до перекрестка, оба свернули за угол. Поднятый детьми шум стих позади, дома поредели. Казалось, каждый шаг отдается звоном в ушах.

– Почти пришли, – сказал Стив.

Действительно, одолев взгорок, оба увидели за его гребнем солидную бронзовую ограду, тянувшуюся от края до края небольшого лужка. Опрятного, ровного зеленого лужка, крест-накрест перечеркнутого рядами одинаковых надгробных памятников из белого мрамора.

– Вот оно, – стиснув зубы, процедил Стив.

– Что ж, ухаживают за ним как надо.

– Интересно, с этой стороны пройти можно?

– Попробуем, – сказал Эд и двинулся вдоль ограды, на поиски калитки.

Внезапно Стив всхрипнул, замер на месте и, побледнев, устремил взгляд в глубину кладбища.

– Гляди…

Эд, сняв очки, дальнозорко сощурился.

– Что там? Куда глядеть-то?

– Так я и знал, – глухо, невнятно забормотал Стив. – Еще в прошлый раз, когда мы сюда приезжали, подумал… заметил: тут что-то не то. Видишь? Видишь?..

– Ничего не пойму. Вон, деревце вижу. Ты про него?

Посреди опрятного зеленого лужка гордо высилась юная яблонька. Листья ее глянцевито блестели, греясь в лучах весеннего солнца. Крепкое, пышущее здоровьем деревце уверенно покачивалось на ветру, тонкий ствол яблоньки сплошь покрывали капельки сладкого весеннего сока.