Золотой дождь

В 10:37 зазвонил ее сотовый, но номер был незнакомый. Едва Мерсер успела произнести «Алло», как ее прервал безапелляционно-напористый высокий голос:

— Мы не пьем вино. Я пью пиво, а Ли предпочитает ром, спиртного у нас полно, так что бутылку приносить не нужно. Добро пожаловать на остров. Это Майра.

Мерсер едва не рассмеялась.

— Рада знакомству, Майра. Я не ожидала, что вы так быстро откликнитесь.

— Ну, нам скучно, и мы постоянно ищем новых знакомств. Можете потерпеть до шести вечера? Мы никогда не начинаем пить до шести.

— Постараюсь. Тогда до встречи.

— А вы знаете, где мы живем?

— На Эш-стрит.

— До встречи.

Мерсер положила трубку и попыталась определить акцент. Определенно южный, возможно, Восточный Техас. Она выбрала один из романов Майры, написанный якобы Рунионом О’Шогнессом, и начала читать. «Дикарски красивый» герой искал любовных приключений в замке, где его не привечали, и к четвертой странице уже успел уложить в постель двух горничных и преследовал третью. К концу первой главы все были измотаны, в том числе и Мерсер. Она остановилась, когда поняла, что ее пульс заметно участился и просмотреть пятьсот страниц даже наскоро просто не в силах.

Тогда Мерсер взяла роман Ли Трейн, вышла на веранду и устроилась в качалке под зонтиком. Был уже двенадцатый час, и полуденное солнце во Флориде демонстрировало всю свою мощь. До всего, что осталось без тени, было невозможно дотронуться. В романе мисс Трейн рассказывалось о молодой незамужней женщине, которая однажды проснулась беременной и сама толком не знала, от кого именно. Весь предыдущий год она слишком много пила, была неразборчива в связях, да и положиться на память тоже не могла. С календарем в руках она попыталась восстановить события и наконец составила список из трех наиболее вероятных подозреваемых. Она решила тайно выяснить всё про каждого, а после рождения ребенка подать против настоящего отца иск об установлении отцовства и заставить его платить алименты.

Задумка была хорошей, но изложение оказалось настолько путаным и витиеватым, что продраться сквозь него не представлялось возможным. Описание сцен не было ясным, и читатель в принципе не мог разобраться, что же на самом деле происходит. Судя по всему, мисс Трейн работала с ручкой в одной руке и тезаурусным словарем в другой, потому что Мерсер попадались слова, которых раньше она нигде не встречала. Еще большую путаницу вносило отсутствие выделения диалогов кавычками, поскольку часто было неясно, кто что сказал.

Через двадцать минут Мерсер окончательно выбилась из сил и уснула.

Она проснулась от жары и уныния, а уныние было непозволительной роскошью. Всю свою взрослую жизнь Мерсер жила одна и научилась всегда находить себе занятие. В коттедже следовало бы навести порядок, однако это могло и подождать. Хотя Тесса и являлась примерной хозяйкой, эту черту Мерсер от нее не унаследовала. И почему, живя в одиночестве, она должна заботиться о безупречном порядке? Она надела купальник, увидела в зеркале свою бледную кожу и, решив поработать над загаром, отправилась на пляж. Наступила пятница, день заезда арендаторов на выходные, но возле коттеджа пляж был почти пустой. Мерсер долго плавала и после короткой прогулки вернулась домой, где приняла душ и решила пообедать в городе. Она надела легкий сарафан и не стала краситься, а лишь подправила губы помадой.

Фернандо-стрит тянулась на пять миль вдоль пляжа. На стороне с дюнами и океаном стояли старые и новые коттеджи, дешевые мотели, красивые особняки, кондоминиумы и изредка встречались мини-отели. На другой стороне улицы находились опять-таки жилые дома и коттеджи, магазины, несколько офисов, мотели, рестораны и кафе. Двигаясь с предписанной скоростью в тридцать пять миль в час, Мерсер подумала, что тут ничего не изменилось. Все в точности так, как ей запомнилось. Городские власти следили за тем, чтобы туристы не испытывали неудобств, и через каждые восемь миль была оборудована небольшая парковка с дощатым настилом для общественного доступа к пляжу.

Позади, на юге, высились большие отели «Ритц» и «Мариотт», окруженные многоэтажными домами и эксклюзивными жилыми анклавами, чего Тесса никогда не одобряла, поскольку слишком много огней мешает гнездованию зеленых и морских черепах. Тесса была активным членом «Защиты черепах» и всех других природоохранных и экологических групп на острове.