Золотой камертон Чайковского

– Александр Юрьевич, это просто заговор какой-то. Ни одна живая душа из окружения Ившина тетку опознать не сумела, – сокрушался Артем, стоя перед капитанским столом. – А с другой стороны, как ее опознаешь, если половину лица шляпа закрывает и очки?

– Да, и у меня с камертоном пока все глухо, – невесело ответил капитан. – Устал я что-то от этого дела. Топчемся на месте, никаких подвижек. Подозреваемых много, улик ноль. Откуда взялся таллий, установить не удалось. И пропавший камертон… Если Ившина убили из-за камертона, то Наумкина и уборщицу, думаю, можно смело сбрасывать со счетов. Им он определенно ни к чему. Вещь хоть и дорогая, и Чайковскому принадлежала, но им она без надобности. Продать такую вещь непросто, заметная, а риск большой, да и не такие уж это огромные деньги, сколько этот камертон может стоить? Миллион, а то и меньше, почем нынче золото? Хотя у господина Наумкина вечная нехватка наличности, но вот подставлять собственную шею под уголовную статью, из-за такой малости? Сомневаюсь. Вопрос, Ившина убили из-за камертона или камертон прихватили после убийства, потому что золотой, или в качестве мести, или отняли камертон, и Ившин сам отравился? – выдвигал одну за одной версии Александр Юрьевич, откинувшись на спинку стула и разглядывая трещины на потолке. – По свидетельству знавших Ившина людей, он был человеком щедрым, к нему часто обращались за помощью, просили денег на лекарства, на операции, и он всегда помогал. Интересно… могло так случиться, что убийца пришел к Ившину за деньгами, а тот вдруг взял и отказал, а убийца в состоянии аффекта, ну мало ли, зачем и как остро ему были деньги нужны, убил Ившина и схватил первую попавшуюся ему на глаза ценную вещь. Золотой камертон. По свидетельству родственников убитого, Ившин практически не расставался с камертоном, он мог его неосознанно вертеть в руках во время разговора с убийцей.

– Да, вполне возможно. Золотая штуковина. Наверняка видно, что тяжелая… – поддержал капитана Артем.

– Вот-вот. В этом случае убийца наверняка попытается его побыстрее продать, – задумчиво проговорил капитан и тут же резко выпрямился. – Сколько со времени убийства дней прошло, а мы только сейчас до этого дотумкали? Да он наверняка уже раз сто его продать успел!

– Точно!

– Что – точно?! Ноги в руки – и в скупки, чтоб до утра все обежал, Локтева разыщи, пусть все бросает и туда же. А я попробую кое с кем встретиться, удочку закинуть. Ох и сваляли мы дурака, век теперь не разгребем.

– Да не расстраивайтесь вы так, Александр Юрьевич, ведь его же не обычные домушники обчистили. А дилетанты народ такой, рано или поздно проколется, тут мы его, голубчика, и сцапаем.

– Да, – остывая, проговорил Александр Юрьевич. – Только знаешь, о чем я сейчас подумал. Если убийство было непреднамеренное, в состоянии аффекта, откуда у убийцы с собой таллий оказался?

– Блин. Точно! – огорченно хлопнул ладонью по двери Артем, возвращаясь на место, но тут же оживился: – А может, он у него случайно оказался. Может, он его для других нужд домой нес, может, он сперва сам отравиться хотел от отчаяния, если ему Ившин в деньгах откажет, – фантазировал лейтенант. – А тут такая ситуация. Вот он и сообразил: а чего это я сам травиться буду, лучше я Ившина отравлю и камертон украду. Нормальный человек, чем самому на тот свет отправляться, всегда предпочтет другого спровадить.

– Нормальный человек не предпочтет, – резко оборвал его капитан. – Запомни, Хромов, нормальный человек никогда не отберет чужую жизнь. Нет. И в этом все дело. И потом, если Ившина отравили в его собственном доме, то это могла сделать только та женщина, больше некому. Ну, или кто-то из соседей заглянул на огонек. С баночкой таллия в кармане, в чем я крупно сомневаюсь. Как показывает опрос соседей, большинство из них понятия не имело, кому именно принадлежит эта квартира. Ившин в страну приезжал нечасто, дом новый, некоторые жильцы въехали совсем недавно, какие-то квартиры вообще пустуют. Доказательств, что кто-то из них был знаком с Ившиным, нет. Значит, или та пожилая женщина, или Ившина отравили вне дома. Тут мы снова возвращаемся к Баскину и Наумкину, – устало потирая лоб, размышлял капитан. – По свидетельству окружения Ившина, он нигде не был после репетиции, да и соседи говорят, что слышали, как Ившин играл на рояле во второй половине дня.

– Значит, все просто. Ищем старуху, – обрадованно подвел итоги Артем. – Жаль, фото некачественное, запустили бы по телику, вмиг бы отыскалась.

– Ага. Или вмиг бы спугнули, – криво усмехнулся капитан. – Знаешь, что меня беспокоит?

– Нет.

– Что могло толкнуть пожилую женщину на убийство?

– И что?

– Я думаю, что отчаяние. И, как мне кажется, убила она не ради себя. Может, у нее с сыном беда, или с дочерью, или с любимым мужем? Убить ради спасения любимого человека, это вроде как бы и преступление, но с налетом героического самоотречения.

– И что?