Золотой конь Митридата

Произнеся последние слова, она упала без чувств, и старик поспешил в дом, намереваясь вечером сесть на корабль и выехать в Пантикапей. Его брат Адонис очень удивился, увидев обычно спокойного Филопоемена в состоянии, близком к помешательству. Старика трясло, губы побелели, волосы мокрыми прядями падали на морщинистый лоб.

— Что случилось? — спросил он, помогая Филопоемену присесть. — Что тебе сказала пифия?

По бледной морщинистой щеке покатилась слеза, застряв в колее морщины.

— Все очень плохо, Адонис, — выдохнул брат. — Мне нужно срочно ехать в Пантикапею и спасти дочь. Митридат собирается убить ее.

Широкоплечий македонец качнул головой, и его голубые, пронзительные, как у брата, глаза сверкнули.

— А я говорил тебе, что ты рискуешь, выдавая дочь за Митридата. За ним постоянно идут темные слухи, которым все верят. Он убил свою мать и родного брата, прикончил жену Лаодику, которая к тому же была его сестрой и добрым советчиком. Он не жалеет никого, кто встает на его пути, о его жестокости ходят легенды, и я не удивлен тому, что ты мне сказал. Только не говори, что и великий Александр Макендонский велел распять жителей Тира, когда его захватил. Лучше с царями не иметь никаких дел. Если Монима будет мешать, сам понимаешь, он убьет ее без зазрения совести и представит все как несчастный случай. Поспеши туда, брат, и придумай способ вырвать ее и свою внучку из рук этого тирана.

От волнения и напряжения Филопоемен выдернул волосок из бороды.

— Мне нужно приехать туда тайно, — он потер лоб, размышляя, — я переоденусь ремесленником, проникну во дворец, отыщу дочь и расскажу о золотом коне. Вместе мы быстрее найдем его.

Адонис одобрительно кивнул:

— Это ты верно придумал, брат. А я представлю все так, будто ты гостишь у меня, приболел и поэтому не выходишь на улицу и не возвращаешься в Эфес.

Отец Монимы обнял брата, прижав его к худой груди. Что ни говори, а Адонис — один из немногих, на кого он мог положиться.

— Я знаю, один корабль отплывает в Пантикапей сегодня вечером, — проговорил Адонис и улыбнулся. — Счастье само идет к нам в руки. Корабельщик — мой знакомый, к тому же должен мне тысячу золотых. Если он тайно доставит тебя в Боспорское царство, я прощу долг. Как тебе такое предложение?