Золотой конь Митридата

Филопоемен побледнел. Слишком пылкая и гордая, дочь могла исполнить свое обещание. Отложив жалобу в сторону, старик приказал слуге брата готовить колесницу. В самые тяжелые моменты своей жизни он ехал к прорицательнице храма Аполлона, пифии, и задавал ей вопросы, мучившие и не дававшие покоя. Вскоре боевая — он считал ее самой крепкой и солидной — одноместная колесница понесла его на гору Парнас, к храму. Служившая в нем пифия, пожилая женщина с распущенными седыми волосами и изрезанным глубокими морщинами безучастным лицом, ни разу не ошиблась в своих предсказаниях, и он почитал ее, как святыню. Когда быстрые кони донесли его до святилища, Филопоемен, молодецки соскочив с колесницы и наказав вознице ждать его, несколько минут постоял у колонны, потом с благоговением зашел в храм, разделенный на две части. Старик знал, что внутри святилища, в месте, недоступном для вопрошающих, красовалась золотая статуя Аполлона, лавровое дерево, мраморный фаллический символ с двумя золотыми орлами, под которым скрывался саркофаг с пеплом дракона Пифона, дававшего ответы оракулам на их вопросы. Знакомая пифия встретила его, не улыбнувшись, и провела в место прорицания — адидон. Филопоемен без паузы задал волнующий вопрос: что будет с браком его дочери и царя Митридата? Пожилая женщина (с некоторых пор в пифии набирали только пожилых — молодые убегали с возлюбленными или беременели от знатных и красивых посетителей), сидевшая возле золотого треножника, дернулась всем телом, тяжело и часто задышала. До старика донесся тонкий аромат цветов со сладковатым запахом. Пифия, вдыхая его полной грудью, входила в транс, зрачки расширились и загорелись красноватым светом, руки ее тряслись, и старик будто слышал частое биение ее сердца. Казалось, сейчас женщина упадет в обморок, но она, закрыв глаза, вдруг начала говорить громким пронзительным голосом:

— Митридат убьет твою дочь. Недолго еще просуществует этот брак.

Филопоемен отпрянул и стукнулся о холодные каменные стены.

— Что же делать? — воскликнул он в ужасе.

— Она должна убить его, — продолжала пифия. — Пусть отыщет золотого коня, в нем вся сила Митридата. Эта сила в камне бессмертия, черном, с белой полосой. Камень в коне.