Золотой конь Митридата

— Где же ты пропадал, братец? — Ее голос звучал, как серебристый колокольчик. — Впрочем, странствия пошли тебе на пользу.

— А вам пошло на пользу пребывание во дворце. — Царевич отправил в рот оливку. — Даже не могу сказать, кому больше — тебе или Митридату. Когда я покинул вас, ты выглядел очень плохо, Митридат.

Младший брат взглянул на него и с неохотой ответил:

— Что было, что прошло, братец. — Все манеры выдавали в нем избалованного ребенка, любимца матери. — Боги избавили меня от болезней. Я потихоньку освоил то, что когда-то осваивал ты, и теперь неплохо езжу верхом и стреляю из лука. Хочешь, посоревнуемся?

— Не сегодня, — вмешалась Лаодика. — Ваш брат поест и отправится спать. Завтра он расскажет нам, где был эти годы и что видел.

Митридат заметил, как его младший брат бросил на мать влюбленный и одновременно ревнивый взгляд, и в голове молнией завертелась мысль: «Эта женщина более преступна, чем я полагал. Она совратила ребенка. Она спит со своим сыном!» Не надо быть ясновидящим, чтобы это понять. Как бы в подтверждение его невеселых дум Лаодика поднялась, потянувшись, как кошка, и ее тугие груди натянули тонкую ткань хитона.

— Пойдем, сын, — обратилась она к старшему, — я провожу тебя в твои покои.

Хрест тотчас вскочил со своего места, опрокинув столик:

— Я пойду с вами.

Царица повернулась к нему и властно ответила:

— Ты пойдешь к себе, сын мой. Я приду к тебе, обещаю.

Она взяла старшего под руку, и они вышли, сопровождаемые ворчанием Хреста. Митридат понял, что отныне брат — его враг, и закрыл глаза, призывая на помощь дар, полученный от Диониса. Картины, сменявшие друг друга, рисовали безрадостное будущее младшего. Он погибнет, но старший не станет причиной его смерти… В девятнадцать лет, совсем скоро. Не пройдет и полугода, как он потеряет и мать, и брата. Впрочем, мать он потерял уже давно, вместе с отцом. Но брат, брат, что он ему сделал? За что он его ненавидит? Ответ напрашивался сам собой: младший хотел занять трон, и Лаодика наверняка обещала ему посодействовать. Юноша вдруг осознал, что возненавидел дворец, где родился и жил до двенадцати лет, дворец, пропитанный ненавистью и интригами.

— Вот твое ложе, сынок. — Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как мать привела его в спальню на мужской половине. — Ложись на теплые простыни. Пусть твое усталое тело вкусит покой. До завтра, мой милый.