Золотой корсар

Расталкивая людей, они стали пробиваться к импровизированной сцене.

По рядам лаццарони прокатился ропот.

Офицер полиции — друг Паоло — вел себя довольно дерзко.

Сбиры тем временем были уже около синдиков.

Чего они хотели?

Увидев, что завязались ожесточенные переговоры, народ заволновался.

Вдруг синдики вытащили ножи и начали наступать на мнимых полицейских; те в свою очередь повыхватывали пистолеты.

— В чем дело? — закричали из толпы.

Указав на коробку, Вендрамин промолвил:

— Фиск желает изъять ваши лоты под тем предлогом, что томбола не была разрешена. Это низость. Мы проводим лотерею не для того, чтобы заработать денег; нам не нужна лицензия.

— Нет! Нет! Долой полицию!

Сбиры отступать не собирались.

Паоло прокричал голосом резким и пронзительным:

— Опустите оружие!

Сбиры изобразили нерешительность.

— Опустите оружие! — повторил юноша. — Иначе все вы — трупы!

Шпики подчинились.

Словно пленников, их препроводили в дом Вендраминов. Оказавшись внутри, они быстренько сбросили с себя полицейское обмундирование и вновь, как и прежде, стали корсарами.

Фарс удался.

Колокола продолжали звонить.

Паоло взобрался на тележку.

— Друзья, — сказал он, — ради вас, ради защиты ваших прав я бросил сбиров в импровизированную тюрьму; но на помощь им могут прийти войска. Лишь сила может принести нам победу; решайте, со мной вы или нет. Если да — вперед! Мы бедные люди, которых бесконечно грабят; с нами обращаются, как со скотом. Поднимемся же на мятеж! Все наши налоги идут в карман дворян и придворных, так отберем же у них в этот день все то, что у нас отнимали веками; подвергнем Неаполь разграблению! Вы же не хотите, товарищи, чтобы сбиры наложили лапы на наши тележки — в них товара на триста тысяч ливров!

Паоло уже никто не слушал…

Ожесточенная, необузданная, обезумевшая, толпа пришла в движение.

«Долой короля!», — кричала она, такого в Неаполе не слышали никогда.

Увидев эти настроения, Паоло распорядился немедленно открыть ящики с оружием, и те были опустошены в один миг; он вверил мятеж назначенным заранее командирам, и те задали ему направление.

Продолжали заунывно трезвонить колокола…

Издавая зловещие крики, толпа хлынула в центр Неаполя.

Корабль Паоло внезапно распрямился, вынырнул на поверхность воды и принял свой обычный вид.

Загрохотали пушки…

Они обстреливали казармы, но некоторые из снарядов долетали и до королевского дворца.

Глава XXVI. Зачем нужна эта вуаль?

Будучи человеком разумным, свой мятеж Паоло организовал в соответствии с лучшими принципами революционной стратегии. Первым делом он тоже позаботился о том, чтобы занять прилегающие к площади улицы; все их он приказал перекрыть тройными баррикадами.

Неаполь — это вам не Париж.

Восстания здесь тоже случаются, но серьезного характера никогда прежде они не носили и никогда не были поставлены с таким знанием дела.

Главным преимуществом мятежников было то, что на их благо работал выдающийся ум Паоло.

Неудивительно, что баррикады были возведены самым чудесным образом.

Все циркулировавшие по улицам экипажи были перевернуты и уложены на землю; поднимаясь в дома, бунтовщики выбрасывали из окон мебель, которую их товарищи немедленно подтаскивали к каретам.

Для защиты этих барьеров от ядер их укрывали матрасами — какое-то время восставшие могли не бояться пушек.

Наконец, желая обеспечить безопасный отход к порту, Корсар приказал усеять ведущую туда улицу всевозможными укреплениями, оставив при этом небольшой проход для отступавших.

В то же время во всех частях города появились люди с факелами, которые принялись поджигать дворцы и особняки, повсюду сея неслыханную панику, ужас, смуту и беспорядок.

Можете себе представить, как выглядел Неаполь.

Можете себе представить, сколь велико было изумление короля.

Можете себе представить, как поражен был Луиджи.

Пылающий город!

Забаррикадированные улицы!

Тридцать тысяч мятежников!

А главное, в порту неизвестный пароход — никто и не догадывался, что то был трансформированный корабль Паоло, — весьма своеобразное судно, вошедшее в гавань никем не замеченным, беспощадно обстреливающее город огромными снарядами, способными улетать на немыслимые расстояния!

Министр не осмеливался предстать перед королем, который дрожал от страха.

Когда короли дрожат на своем троне, вокруг них должны дрожать головы; они не чувствуют себя крепко сидящими на плечах.

— Черт возьми! — бушевал король. — Что все это означает? Где Луиджи?

И окружавшие Франческо генералы обменивались растерянными взглядами.

— Сир, — сказал командир швейцарского полка, — позвольте мне вас покинуть? Мои полковники там одни, во главе солдат.

— Останьтесь, — недоверчиво отвечал король.

И он посылал к Луиджи посыльного за посыльным, но тот был недосягаем.

— Уж не предал ли он меня? — спрашивал себя Франческо с мучительной тревогой.

В этот момент под окнами дворца с ужасным грохотом разорвался огромный снаряд.

— Ну и дела! — пробормотал король. — У них пушки! Неужели им удалось захватить казармы?

Франческо был белый как полотно, и ноги его дрожали.