Золотой корсар

— Я тоже! — улыбнулся Корсар. — Когда Франческо желает ее видеть, он старается сохранить это в тайне.

— Но за ним повсюду следуют сбиры.

— Это, черт возьми, мне тоже известно. Со сбирами мы уж как-нибудь справимся. Твои ведь люди не боятся этих ищеек?

— Нет.

— Когда сбиры будут устранены, а король окажется у любовницы, с которой я нахожусь в самых добрых отношениях, я проведу вас с Людовиком к ней в дом… Неужели ты думаешь, что и тогда мы не сможем похитить нашего славного Франческо?

— Конечно, сможем. Но как нам его спрятать в Неаполе?

— А мы и не станем этого делать — просто увезем подальше.

— Но посты? У ворот проверяют все въезжающие и выезжающие из города кареты. Ты ведь и сам понимаешь, что, с учетом последних событий и желания властей схватить скрывающихся от полиции карбонариев, досмотр будет самым строгим.

— О, увезти добряка Франческо будет проще простого! Это я беру на себя. Скажи лучше, ты абсолютно уверен в своих людях?

— Почти. И потом, в курс дела мы их посвящать не станем — это лучшее средство от предательства.

— Согласен.

В этот момент в хижину вошел один из разбойников.

— Атаман, — сказал он, — здесь какой-то человек. Он желает вас видеть.

— Как он выглядит?

— Да какой-то еврей.

— Из наших?

— Да. Говорит, что вы здесь с Корсаром с золотыми волосами, для которого у него срочное письмо.

— Как он мог узнать, что ты здесь? — спросил разбойник у Паоло.

— Да, это странно. Пусть войдет!

Молодой, лет двадцати от роду, еврей, бледный и в грязных одеждах, переступил через порог хижины и поклонился.

— Кто послал тебя? — спросил Кумерро.

— К тебе — никто, но я знаю Давида, твоего скупщика краденого — он мой дядя, — и вот тому доказательство.

Он показал Кумерро некий знак, известный лишь атаману и скупщику краденого.

— Хорошо! — сказал разбойник.

Еврей протянул заинтригованному Паоло конверт.

— Прочти! — сказал он. — Это от Иакова.

Паоло смертельно побледнел.

Глава XXXV. Послание

Корсару на мгновение стало не по себе, но он тут же взял себя в руки.

Сломав печать, он прочитал следующее:

«Паоло.

Получив это письмо, не теряя ни секунды, возвращайся в Алжир.

Будучи недовольным тобой, я тебя, пусть и с сожалением, оставил; теперь же, находя возможность примирения вполне вероятной, я с радостью готов за нее ухватиться.

Мне известно, что ты безумно увлечен маркизой Дезенцано, но если ты покинешь ее для того, чтобы приехать ко мне, я увижу в этом знак повиновения, который позволит мне вернуть тебе свое доверие.

Впрочем, ты волен и остаться, но знай: в таком случае ты никогда больше не увидишь Аурелию.

До свидания или прощай!

Иаков».

Паоло передал письмо Людовику.

— Прочти! — сказал он.

Пробежав послание глазами, юноша небрежно вернул его Корсару.

Кумерро, весьма заинтригованный происходящим, взглянул на Паоло с любопытством, и тот протянул письмо Иакова разбойнику.

Прочитав послание, атаман немедленно поверил в рассказ Паоло — прежде этот странный еврей, о котором говорил Корсар, казался Кумерро персонажем воображаемым; разбойник находил его неправдоподобным.

Это же пришедшее от него письмо стало реальным свидетельством существования сего столетнего старца.

— Откуда, черт возьми, — воскликнул Кумерро, — ему стало известно о том, что ты находишься здесь? Ни один курьер не мог доставить ему эту новость; это невозможно.

— Такой человек, как он, — сказал Паоло, — без труда узнает все, что ему захочется узнать. И потом, в Алжире в мою тайну было посвящено множество людей. Возможно, он посчитал, что я соглашусь отказаться от попыток спасения маркизы. Так как ему известно, сколь сильна была моя любовь к ней, он увидел в этом лишнюю возможность испытать меня.

— И ты вернешься?

— Еще чего! — воскликнул юноша. — Чтобы я повиновался ему, словно раб, так унижался! Да никогда! Между мной и Иаковом все кончено.

— У этого старикашки, — презрительно добавил Людовик, — есть кое-какие мысли на наш счет. Думает, только потому, что он на три четверти колдун, мы должны ему прислуживать. Нет же, черт возьми! Да здравствует свобода!

— Клянусь честью, вы правы! — воскликнул Кумерро.

Посланник ждал.

— Запомнишь, что я скажу? — спросил Паоло.

— Без проблем, — сказал еврей.

— Ну, тогда слушай. Передашь Иакову, что, даже несмотря на то, что маркизу казнили, я отказываюсь ему подчиняться. Я остаюсь в Неаполе, пусть у меня и нет здесь особых дел. Скажи Иакову, что больше у нас с ним не будет никаких отношений, и что я прошу его лишь об одном: никогда больше не лезть в мою жизнь. Все понял?

— Да.

— Как ты меня нашел?

— Я искал вас в Неаполе, но когда вышел на ваш след, вы уже покинули город. Покинул его и я, но не успел вас настигнуть, как вас остановили бандиты. Последовав за ними, я и вышел сюда.

— Хорошо! — сказал Паоло. — Тебе заплатили?

— Да.

— Что ж, тогда можешь идти.

Поклонившись, еврей удалился, но, вместо того чтобы сразу покинуть бандитское логово, остановился у костра.

— Господа разбойники с большой дороги, — сказал он, — я продрог и проголодался, да и горло промочить не мешало бы. Не найдется ли у вас и для меня местечка?