Золотой корсар

Он отвернул голову.

Иаков улыбнулся.

— Поговорим? — предложил он.

— Поговорим, — сказал Паоло.

— Я доволен тобой, юноша, и совсем не жалею, что высылал тебе все эти дуро.

— Так я хожу на твоем судне?

— Ты понял это еще пять минут назад. Ты был бы глупцом, если бы не догадался об этом, а ты вовсе не глуп, мой мальчик. А теперь послушай, что я скажу.

— Я весь внимание.

— У меня есть цель, улавливаешь? И я собираюсь объяснить ее тебе. Я окажу тебе честь и расскажу все без вступлений. Я даже не возьму с тебя клятвы молчания. Прежде всего, я знаю, как тебя зовут.

— Вот как? — промолвил Паоло.

— Более того, это я заботился о том, чтобы ты ни в чем не нуждался.

Корсар слегка покраснел.

— Твое происхождение, твой характер, твои манеры — все в тебе меня устраивает. И знаешь, кого я намерен сделать из тебя?

— Конечно же нет.

— Властителя мира!..

Наступила гробовая тишина: старик наслаждался эффектом, который произвели его слова; юноша пытался уловить смысл его фразы.

— Ты все поймешь, — сказал Иаков. — Ты, вероятно, слышал о том, что многие здесь, в Алжире, полагают, будто мне уже лет пятьсот или шестьсот, будто я раскрыл секрет вечной жизни. И ты ведь смеялся над теми, кто рассказывал весь этот вздор?

— Да, — признался Паоло.

— Тем не менее доля истины в этих слухах присутствует.

Паоло пренебрежительно взмахнул рукой.

— Ни о чем не стоит судить заранее, дитя мое.

— Полноте! — сказал Корсар. — Вы утверждаете, что обнаружили знаменитый эликсир вечной жизни, философский камень?

Паоло расхохотался.

— Твоя кожа еще свежа и молода, мой мальчик, — заметил еврей спокойно, — моя же испещрена морщинами; тебе бы следовало понимать, что я знаю гораздо, гораздо больше твоего о секретах природы.

— Значит, тайна вечной жизни вам все же стала доступна?

— Лишь частично; мне удалось достичь результатов, которые ваши невежественные доктора сочли бы блестящими. Но хотя и пребываю сейчас в возрасте древних патриархов, я бы поостерегся обнародовать свои открытия, пока они не примут более законченный вид.

— Почему?

— К чему сохранять жизнь, если ты не можешь сохранить молодость? Что стало бы с миром, если бы он был наводнен такими стариками, как я? Его пришлось бы избавлять от них насильственным путем; отцеубийство пришлось бы возвести в ранг социальной необходимости, как это сделано на некоторых островах Океании. Но если мне удастся завершить мои опыты, я передам мой секрет ученику. Пока же я лишь вышел на новый уровень.

— И как же?

— Посредством открытия обновления костей. Кости — вот что! — воскликнул еврей, приходя в возбуждение. — Вот что нам всегда мешало; я говорю «нам», потому что в нашей семье все, из поколения в поколение, изучали оккультные науки, которыми столь многие пренебрегают. Ты не врач, но если ты последовал моим инструкциям, то должен был прочесть кое-какие книги по медицине и сможешь меня понять, сможешь сам судить об обоснованности моих надежд. Алхимия давно стала химией и физикой; колдунам Средневековья вы обязаны хиромантией, истинность которой доказал один из моих предков; им же вы обязаны френологией, умением обнаруживать присутствие воды под землей, магнетизмом, электричеством. Мне же, наследнику работ пятнадцати поколений, человечество, возможно, будет обязано вечной молодостью. Вот ты смотришь на меня с недоверием, так знай же: есть лишь одна вещь, с которой я не могу пока найти объяснения. Я научился обновлять ткани, мышцы, плоть; но потерпел неудачу в случае с костьми, которые, по мере старения человека, становятся твердыми и ломкими. Я и мои предки все перепробовали, пытаясь справиться с этой трудностью, но лишь сейчас я встал на путь успеха. Оставив надкостницу и удалив часть кости, мы можем восстановить всю кость целиком; это доказывают сотни успешных операций. И знаешь, что тогда происходит?

Тут Иаков вскочил на ноги, и лицо его осветилось радостью — феномен, магнетический и частый у людей вдохновенных, который древние художники передавали при помощи ореола, нимба, опоясывавшего головы людей великих.

— А происходит то, — продолжал Иаков, — что регенерированная часть кости какого-нибудь старца становится молодой и мягкой, как у двадцатилетнего юноши, и посредством нескольких резекций человеческий скелет полностью обновляется. Думаю, мне еще не скоро удастся преодолеть все трудности, но я с этим справлюсь. Будущее видится мне в сияющем свете.

Затем, схватив вдруг Паоло за руку и встряхнув его яростно, еврей воскликнул:

— Как! Ты все еще хмуришься? Не дрожишь от надежды? Ты мне не веришь!..

Старый Иаков заблуждался.

Ясно увидев открывавшиеся перед человеком возможности, Паоло растерялся.

Ослепленный предубеждениями, человеческий мозг восстает против самых логичных доказательств, если озарение осеняет его внезапно; но, подготовленный постепенно, он привыкает даже к вещам невозможным и позволяет обманчивому свету парадоксов ослепить себя.