Золотой корсар

На лице Паоло отразилось немалое удивление.

— Да, в твоем роду были короли, — сказал еврей. — Ты этого не знал, но мне это известно наверняка. В один прекрасный день я раскрою тебе твое происхождение. Что же до той, о ком я говорил, то ее предки были древнеримскими патрициями. Позднее они занимали трон испанской Гренады, но быстро его потеряли. Но поговорим об этом уже в дороге…

— Но согласится ли она?

— Разумеется. Она подходит тебе, как плющ кусту; вы друг другу понравитесь.

— Она молода?

— Ей тридцать лет.

Паоло поморщился.

— Не волнуйся! — промолвил еврей. — Выглядит она не более чем на тринадцать. Именно в таком возрасте она впала в спячку.

— В спячку…

— Да. Но ты и сам все увидишь.

Паоло выглядел изумленным, и еврей улыбнулся.

— Привыкай, дитя мое, — сказал он, — верить мне на слово. Я не собираюсь тебя обманывать, поэтому и признался, что вовсе не являюсь таким стариком, каким меня здесь считают; ни в чем не хочу преувеличивать.

— А в самом деле, — вдруг спросил Паоло, — сколько тебе уже столетий?

— Я еще совсем молодой, — отвечал еврей с улыбкой. — Моему псу всего лишь двадцать два года, мне же — лишь девяносто; все мои предки жили не менее ста тридцати лет, так что у меня еще есть время на решение нашей проблемы, тем более что это, — он указал на флакон, — в любом случае позволит мне дожить лет до ста шестидесяти. Чтобы окружить нас тайной и завоевать авторитет в глазах великих мира сего и толпы, мы всегда в нашей семье старались выглядеть очень старыми. Когда умирал отец, то сын, внешне — чрезвычайно на него похожий, занимал его место, старея, если в том была необходимость. То же происходило и с нашими псами: мы всегда держали про запас двух кобелей, готовых сменить того, который повсюду сопровождал представителей нашего семейства. Отсюда и заблуждения местных жителей; вот почему мне и моему псу дают иногда по двести или триста лет.

Иаков дал юноше несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями, а затем рассмеялся.

— Что, начинаешь сомневаться в разрешении проблемы вечной жизни? — спросил он. — Это ты зря; но я покажу тебе несколько доказательств чудесных результатов резекции костей. Взгляни хотя бы на моего пса: он перенес пять операций. Вот шрамы; они практически зарубцевались. Но, как правило, я оперирую пресмыкающихся: они более живучие, нежели другие животные. Я даже покажу тебе странную змею, которая представляет для меня определенную загадку. На шее у нее имеется утолщение, но, как я ни бьюсь, никак не могу понять, почему оно образовалось.

Я подобрал эту рептилию у форта Эль-Джем, в котором, если верить легенде, что передается в нашей семье от отца к сыну, спрятано огромное сокровище. Мы все его ищем.

Богатства эти спрятал там некий дей; и хотя у меня еще достаточно времени на то, чтобы успеть накопить несметное состояние, я бы с радость укоротил дни его ожидания, мгновенно преувеличив то, чем я владею.

Именно тогда, когда я проводил в форте свои методические и математические разыскания, я и наткнулся на эту оцепенелую гадюку и унес ее с собой. Мы осмотрим ее вместе, так как я подозреваю, что с твоими глазами пятнадцатилетнего юноши ты скорее увидишь то, о чем я могу пока лишь догадываться: мне кажется, под этим ее уплотнением скрывается очень крепкое тело.

Возьми ту большую коробку с дырками, что стоит вон там, и осторожно приподними крышку, так как внутри находится черная гадюка, из тех, чей укус способен вызвать смерть менее чем за минуту.

Паоло взял коробку, но не решался ее открыть, — случается, человек инстинктивно чувствует опасность, и некой внутренний голос подсказывал ему, что эта змея сыграет роковую роль в его жизни.

Черная гадюка — наиболее опасная из всех рептилий; она несет мгновенную смерть.

К счастью, в Телле — это склон Атласских гор, который смотрит на море — их обитает крайне небольшое количество; но вот Сахара и пустыня Ангаде ими просто кишат.

Змея эта испещрена черными полосами; ее небольшая голова, формой напоминающая литеру «V», выглядит крайне свирепо; над небольшими глазами с вертикальным зрачком нависают небольшие валики, образованные надглазничными чешуями, что придает взгляду гадюки сосредоточенно-злобное выражение.

Особенностью, которая отличает этот вид гадюк, является некое подобие рога, расположенного на приплюснутой голове, который придает некую странность уродству этой ядовитой рептилии.

Некоторые регионы изобилуют ими в такой степени, что нашим колоннам несколько раз приходилось останавливать свой марш; под каждым кустом алжирского ковыля скрывалась целое семейство этих пресмыкающихся; люди едва ли не ежеминутно получали укусы и падали замертво. Приходилось выжигать земли и далее двигаться уже по пепелищу, посреди тысяч хрустевших под ногами скрюченных скелетов.

В Африке по этой причине известны более тридцати биваков, которые зовутся «лагерями гадюк».

Вот почему опасение Паоло открывать коробку, содержащую одну из этих змей, было вполне объяснимым.