Золотой корсар

Полиция оцепила весь квартал; положение было патовым, но Паоло все же нашел из него выход.

Солдаты на крышах чувствовали себя не совсем уверенно — ведению таких войн военная теория не учит; они ограничились тем, что перекрыли дорогу.

Паоло подполз к корсарам и, собрав их вокруг себя, поделился с ними своим планом.

— Нам не остается ничего другого, как просто-напросто смять всех этих безмозглых манекенов. Таких отважных ребят, как мы, не смогут арестовать какие-то пехотинцы, которые дрожат уже от одной мысли о том, что им придется сражаться на столь шаткой поверхности. Мы с Вендрамином пойдем прямо на них, вы же укройтесь за трубами и постарайтесь не высовываться. После того как они разрядят в нас свои ружья, им потребуется несколько секунд на перезарядку, — тогда-то мы, с револьверами в руках, на них и набросимся… Вставайте и бегите следом за нами, и я очень удивлюсь, если тридцать бравых моряков не скинут на улицу эти две сотни служивых. Смельчаками их никак не назовешь; они даже подойти ближе не осмеливаются!

— Но, капитан, бросаясь под пули, вы ведь рискуете погибнуть?

— Подобная смерть мне не грозит, — улыбнулся Паоло.

И Корсар распахнул свой плащ, продемонстрировав подкладку из стальной ткани; кроме того, на Паоло была кольчуга.

Еврей Иаков в своей заботе о Паоло зашел так далеко, что приказал изготовить для него, Вендрамина, Людовика и сотни других корсаров защитное обмундирование.

Этим и объяснялся тот факт, что адские механизмы судьи не причинили юношам никакого вреда.

Корсар с золотыми волосами продолжал:

— Потеснив солдат, мы окажемся у дома Пальмиери. Часть служивых предпочтет укрыться в самом здании, и подкрепления, увидев это бегство, десять раз подумают, стоит ли подниматься. Другая часть наших противников устремится на мостовые улиц, и вы получите время на передышку. В конце этой вереницы домов есть узкая улочка; нам нужно будет добраться до нее, разбившись на небольшие группы. Так, передвигаясь от улочки к улочке — а Неаполь, как вы уже могли заметить, представляет собой большой лабиринт тупиков и проулков столь узких, что в них можно без труда прыгать с крыши на крышу, — вы оставите полицию далеко позади и уйдете от погони. В случае чего у каждого из вас есть в запасе двенадцать патронов. Вопросы есть?

Корсары, все как один, отрицательно покачали головой; их лица выражали решительность.

— Помните только, — сказал им Паоло, — что речь сейчас идет не только о нашей жизни, которая сама по себе мало что значит, но о нашей репутации, которая есть все; так будет же храбрыми!

Те, кому были адресованы эти слова, были совсем молодыми парнями из числа первых рекрутов Паоло.

С Корсаром их связывали два года кампаний; мужество их давно закалилось в отчаянных и кровопролитных морских сражениях.

То были настоящие демоны.

Вслед за Паоло и Вендрамином все они, словно домашние кошки, поползли навстречу солдатам Его Величества.

Могучим швейцарцам, состоявшим на службе у короля Франческо, отваги, безусловно, было не занимать, однако же на крышах они чувствовали себя не совсем уютно — особой ловкостью они не отличались.

При виде этих безмолвных противников, которые, сливаясь с кровлей, вследствие чего стрельба по ним представлялась бессмысленной, пробирались от дымохода к дымоходу, швейцарцы испытали то смутное опасение, которое внушает неведомое; они не знали что предпринять.

Кто были эти люди?

Сколько их?

Ответа на эти вопросы не имел никто.

Инстинктивно солдаты стали жаться друг к другу, а случившийся почти тотчас же неприятный инцидент и вовсе поверг их в панику.

Один из офицеров поскользнулся на черепичной крыше, потерял равновесие и покатился вниз, но в последний момент успел ухватиться за карниз.

— Ко мне! — закричал он.

Двое солдат бросились ему на помощь, но в тот момент, когда они уже почти подняли командира на крышу, зашатался водосток; испугавшись, офицер, в лихорадочной и сумбурной попытке поскорее обрести почву под ногами, был столь неловок, что все трое полетели вниз.

Их крики отчаяния окончились приглушенным и зловещим шумом падения.

Наблюдавшие за всей этой сценой швейцарцы содрогнулись от ужаса, чем немало рассмешили Паоло и Вендрамина, как, впрочем, и остальных корсаров.

Эта ирония поджигателей привела солдат в еще большее замешательство, чем сам несчастный случай — смеющийся человек ничего не боится, его уверенность в себе безгранична.

С грехом пополам, полагая, что тем самым они поступают правильно, швейцарцы, в полном соответствии с инструкцией, выстроились в три ряда, заняв почти всю ширину крыши.

Первая шеренга опустилась на одно колено, вторая и третья — ружья наизготовку — остались стоять.

Паоло счел момент благоприятным.

— Готов? — спросил он у выглядевшего донельзя довольным Вендрамина.

— Да! — отвечал великан. — Сейчас они у нас поскачут!

— Что ж, тогда — вперед!

И они выпрямились во весь рост.

— Целься! — тотчас же скомандовали офицеры.

Друзья шагнули вперед.

Озадаченные, командиры прокричали:

— Пли!

Пули со свистом пролетели мимо поджигателей; ни одна из них не угодила в цель.