Золотой шут

– А она бы заметила, если бы я ее не простил? Она так старалась убедить Гиндаста в своей материнской любви ко мне, что я сам едва ей не поверил.

Мне оставалось только рассмеяться и пожать плечами. Старлинг отвела Неда на постоялый двор, где любили останавливаться менестрели, и познакомила с несколькими юными дамами-музыкантами. Они угощали его пирожками с изюмом и миндалем, элем и своими песнями, соперничая за его внимание. Я тут же предупредил Неда об очаровательных манерах менестрелей и их каменных сердцах. Не стоило этого делать.

– У меня не осталось сердца, которое я мог бы отдать какой-нибудь девушке, – серьезно заявил он.

Тем не менее, когда он описывал прелестных юных менестрелей, у меня появилось ощущение, что если он и не отдал ни одной из них своего сердца, то кое на кого глаз положил. И я беззвучно благословил Старлинг и помолился за то, чтобы мой мальчик побыстрее исцелился.

Шут всячески меня избегал. Несколько раз я спускался вечером из покоев Чейда и выходил в гостиную лорда Голдена через свою спальню, но оказывалось, что его нет. Дьютифул рассказал мне, что лорд Голден стал чаще играть в городе, где подобные развлечения становятся все более популярными, а также устраивает приемы в своих покоях. Мне его не хватало, но я боялся встреч наедине. Он мог прочесть в моих глазах, что я предал его Чейду. Это для его же блага, пытался я себя утешить. Будь прокляты все драконы! Если, для того чтобы спасти ему жизнь, необходимо удержать Шута от поездки на Аслевджал, я готов перенести его недовольство.

Так я утешал себя, когда начинал верить в его дикие пророчества. Большую же часть времени я считал, что никаких замерзших драконов не существует, как нет и Бледной Женщины, – а посему ему нечего делать на Аслевджале. Так я оправдывал свои интриги с Чейдом против Шута. А сам Шут избегал встреч со мной из-за того, что я узнал о его татуировках, – так я думал. Я понимал, что теперь не могу требовать его внимания и мне нельзя навязывать ему свое общество. Оставалось лишь надеяться, что время поможет нам вернуть прежние отношения.

Так день проходил за днем.

Я никому в этом не признавался, но мой ужас перед предстоящим путешествием принца на Аслевджал отступил перед энтузиазмом, с которым я обучал его Силе. И сколько я ни считал оставшиеся до отплытия дни, их не хватало. Теперь я был полностью согласен с Чейдом: принцу необходим круг Силы. И я погрузился в работу, хотя она и шла с переменным успехом.

Возможности Чейда медленно, но верно развивались. Однако он был постоянно недоволен собой и потому часто отвлекался. Мне никак не удавалось научить его расслабляться и очищать сознание от посторонних мыслей. Дьютифула забавляли мои споры со старшим учеником, а Олух откровенно скучал. В результате Чейд злился на меня. Мой терпеливый и добрый наставник оказался ужасным учеником, упрямым и непослушным. После четырех дней безуспешных попыток мне удалось открыть его Силе. Но стоило ему ощутить близость потока, как он очертя голову погрузился в него. И мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Сурово приказав Дьютифулу и Олуху ничего не предпринимать, я бросился упрямому Чейду на выручку.

Мне не хочется вспоминать о том, что тогда произошло. Чейд не просто открылся Силе. В старом убийце накопилось слишком много всего – и теперь прожитые им годы утекали от него. После нескольких безуспешных попыток собрать его я понял, что Чейд посылает в разные стороны части своего сознания. Подобно корням страдающего от жажды растения, он распространялся по всем направлениям, не обращая внимания на то, как поток Силы рвет и разбрасывает его «корни». И пока я пытался собрать его частицы, он наслаждался восхитительным ощущением причастности. Наконец мне удалось разорвать его контакт с Силой, я был полон гнева и мощи своей магии. Вернувшись в собственное тело, я обнаружил, что лежу под столом, дрожа от напряжения, еще немного – и у меня начались бы судороги.

– Ах ты, старый упрямый ублюдок! – задыхаясь, прошипел я. У меня даже не осталось сил кричать.

Чейд лежал в своем кресле. Потом он с трудом раскрыл глаза и пробормотал:

– Великолепно… Великолепно… – Его голова упала на грудь, и он погрузился в глубокий сон.

Дьютифул и Олух помогли мне подняться с пола и посадили меня в кресло. Дьютифул дрожащими руками налил полный стакан вина, а Олух смотрел на меня широко раскрытыми испуганными глазами.

Когда я сделал несколько больших глотков, Дьютифул растерянно сказал:

– В жизни не видел ничего страшнее. Когда ты отправился вслед за мной, произошло нечто похожее?

Я был слишком потрясен и зол на Чейда, чтобы признаться, что и сам не знаю.

– Пусть это будет уроком для вас обоих, – проворчал я. – Всякий, кто совершает подобные глупости, рискует жизнью всех остальных. Теперь я понял, почему прежние мастера считали, что необходимо создать барьер боли между Силой и упрямым учеником.

Принц был потрясен.

– Ты ведь не станешь этого делать с лордом Чейдом? – Он говорил так, словно я предложил заковать королеву в кандалы ради ее же блага.