Золотой век

Что это за «та усадьба» Хастияр не знал, но догадался, что, верно, какое-то из загородных царских имений.

Хеттору сосредоточенно слушал царя, кивал, соглашаясь с ним. Неудачный поход ахейцев, который бесславно закончился пять лет назад, вспоминался и ему. Кто знал, что это будет только первая попытка, что люди Аххиявы попробуют напасть на Трою снова? Казалось, что урок им преподали доходчивый. Хеттору понимал, что за прошедшие пять лет можно многое было сделать для подготовки Вилусы к войне. Если бы только знать, что нынешний день однажды придёт. Но тогдашний успех многим вскружил головы. Привыкли люди считать, что Троя сильна и могуча и никто на неё не посягнёт, раз уж те пришельцы, собрав внушительную рать, какой никогда не собирали, не рискнули сунуться сюда, решили попробовать на зуб Милаванду, да и оставили там те зубы.

И вот сегодня приходилось делать то, что можешь. Алаксанду никогда прежде не приходилось воевать под стенами родного города. Стычки с пиратами не шли ни в какое сравнение, а великий поход на восток, в котором участвовали троянцы, унёс их слишком далеко от родной земли.

Хастияр рассказал всё, что знал о войске запада, те сведения, которые он узнал во время поездки в Аххияву. Не так уж много он мог сделать сейчас для Вилусы. Пожалуй, когда вернутся воины, которых Алаксанду отправил на разведку, тогда и можно говорить, насколько силён их враг.

Вновь Хастияр остался один после того, как закончился совет у приама. Вновь заняться ему было нечем. Но теперь во дворце тревога будто в воздухе повисла. Разом дворец опустел, даже слуги куда-то попрятались.

Потому Хастияр решил, что ему следует собраться с мыслями и спокойно подумать, ибо было о чём. Во дворце и место было для этого подходящее, прямо на крыше.

Дворец приама, как и ему положено, возвышался над троянской цитаделью. Крыша у него плоская, и с неё отличный вид открывается на город и его окрестности. Тут Хастияра никто бы не побеспокоил, наверху он был наедине со своими мыслями.

День клонился к закату. Сейчас, в самом начале лета, стояли самые долгие дни года. Да, пожалуй, сегодня и был самый длинный день, хоть до солнцеворота ещё далеко. Просто ещё утром был мир, а вечером началась совсем иная жизнь. Этот день разделил жизнь пополам.

Но окрестности Трои выглядели безмятежно. Ничто пока не говорило, что враг где-то рядом. Наоборот, стоял отличный летний вечер, жара спала и с моря дул освежающий ветер. Закатное солнце освещало и морскую гладь, и окрестности города. Его лучи блестели на листьях олив, что тянулись от самого нижнего города и дальше на восток, до подножия холмов, покрытых виноградниками. К югу зеленели поля.

Хастияр долго разглядывал море, ждал, когда на горизонте появятся паруса ахейских кораблей. Но было тихо.

Может, это всё привиделось?

Он даже ущипнул себя.

Да вроде нет. Но и войска вражеского нет под стенами.

Неужели, это всё-таки пираты? Но как смогли взять крепость Тенна? Может, хитростью какой?

А может и не взяли? Может Тенн там заперся, вот как Алаксанду подумывает, и пираты просто окрестности разорили?

С братом Алаксанду Хастияр был знаком мельком. На паре пиров встречал. Тот не производил впечатления человека нерешительного, какой за стенами укроется, пока подданных режут.

Хетт хотел уже спускаться вниз, ведь ничего нового так и не увидел, да и отвлечься от тревожных событий всё равно не удалось. Но тут, далеко на юге, заметил дым.

Его рассеял ветер, но даже отсюда, с высоты дворца, видно было, что это пожар. Далеко, на самом краю земель Вилусы.

* * *

Вилуса встречала новый день. Казалось, что не опускалась на город темнота, ведь прошедшая ночь не принесла желанного покоя. Город не спал, троянцы ждали новостей и надеялись, что всё разрешится. Может быть, враг не посмеет напасть на землю Вилусы. Или окажется вдруг, что это не грозный флот великого царя, а жалкая кучка морских разбойников. А с ними уж без труда справится троянское войско.

Но вместе с утренней дымкой растаяли надежды на благополучный исход. Едва рассвело, у ворот Трои появились первые беженцы.

Перед бревенчатым частоколом столпилось два десятка человек. Женщины держали на руках детей. Матерям нелегко далась их ноша, ведь они несли и грудных младенцев и детей по два, три года отроду. Те, кто хоть немного старше, прошли весь путь сами. Они молчали сейчас, явно выбившись из сил после тяжелой дороги, и смотрели на город так, как иной взрослый посмотреть не может. Будто не пережили бегства из родной деревни и глядят сейчас, будто уже стояли на той стороне, среди мира мёртвых.

Мужчин было всего двое, оба пожилые, да и те по виду крестьяне, которые редко отлучались из родной деревни. Путь до троянской цитадели для них получился труднее, чем для иных до Янтарного берега.

Из-за ограды нижнего города на них сейчас смотрели такие же испуганные женщины и подростки, ведь часть воинов ушла вечером вместе с наследником. Они тихо перешёптывались, разглядывали тех, кого несчастье заставило бросить дома и прийти в город.

Наконец одна из женщин не выдержала:

— Пропустите нас. Мы всю ночь шли.