Золотой век

Во время пребывания короля Станислава-Августа на императорской галере Потемкин увидал, что в королевской свите находится Михайло Волков, который, здороваясь с русскими вельможами, протягивал им свою руку.

Потемкин вспыхнул от негодования и, обращаясь к королю, тихо проговорил, показывая на Волкова:

— Ваше величество, кто это?

— А это ваш русский дворянин старинного рода, очень хороший и приятный человек, он теперь у меня на службе; хотите, я познакомлю?

— Я уже с ним знаком, ваше величество.

— Как, уже?

— Даю совет, ваше величество, прогнать этого придворного, он недостоин быть при вашем дворе. Уберите его, ваше величество, только куда подальше, иначе я сам найду место этому негодяю, — хмуро проговорил королю Потемкин, показывая на Волкова.

— Как, разве он…

— Повторяю вашему величеству, он подлец и недостоин быть в вашей свите. Впрочем, я сам сейчас ему скажу слова два.

Проговорив это, Потемкин быстро подошел к Волкову и сказал ему хоть тихо, но очень внушительно:

— Слушай, ты, если сейчас не уберешься отсюда, то я прикажу тебя, как гадину или падаль, бросить в реку.

Как ни хитер и ни бесстрашен был Михайло Волков, а слова Потемкина заставили его побледнеть и быстро исчезнуть с императорской галеры.

Это исчезновение, кроме короля, никто не заметил.

XXXIII

Князь Потемкин в лице Михайлы Волкова нажил себе непримиримого врага.

Волков, чуть не с позором прогнанный с царской галеры, поклялся отомстить Потемкину.

Но всесильному, могущественному князю «Тавриды» не страшна была месть авантюриста, перебежчика.

На короля Станислава-Августа неприятно подействовало удаление с галеры его придворного Волкова.

— Князь, разве вы что имеете против моего придворного? — с ноткой неудовольствия спросил у Потемкина польский король.

— Вы изволите говорить, ваше величество, про Волкова?

— Да, да… Вы, князь, его прогнали с галеры.

— По своим преступным делам он заслуживает много больше.

— Понимаю. Волков служит мне, и вы, князь, называете это изменою.

— А разве, ваше величество, сей проступок его можно назвать по-другому? Кроме своей измены, Волков еще тяжкий преступник.

— Как? Может ли быть! — воскликнул король, он поражен, что в его свите есть преступники.

— Смею дать совет вашему величеству прогнать от себя негодяя Волкова, как я прогнал его с галеры. Ему место находиться не при вашем дворе, а в Сибири. И он туда непременно попадет.

— Я не знал, мне Волкова рекомендовали, как хорошего, умного человека, — с немалым смущением проговорил король.

— Ваше величество обманули…

— Да, да, и жестоким образом… Я непременно сделаю распоряжение об увольнении из своего штата Волкова.

— Этого мало, ваше величество; он заслужил, чтобы его совсем выгнать из пределов вашего государства.

— Вы, князь, этого желаете? — спросил Станислав-Август у Потемкина.

— О том я прошу ваше величество.

— Хорошо, Волков будет выслан.

Простившись с польским королем, великая монархиня продолжала свой путь далее. В некоторых местах, отличавшихся своей живописностью, императорская флотилия останавливалась около берегов, которые усеяны были народом, желавшим взглянуть и приветствовать Екатерину Великую.

На берегах, где останавливались галеры, стреляли из пушек, происходили маневры казаков.

Погода была прекрасная, весенняя.

Огневое солнце почти не сходило с голубого небосклона.

Государыня «хвалила благорастворенный воздух, теплый климат, сожалела, что не на берегах Днепра построен Петербург, вспоминала о временах Владимира, когда эти страны были театром особо важных событий».

После нескольких дней плавания Высокая Путешественница со своим двором прибыла в Кременчуг.

Отсюда начинается торжество Потемкина, который с давних пор готовился к пышной встрече императрицы Екатерины во вверенном ему наместничестве.

У князя Потемкина было немало недоброжелателей при дворе, которые даже отклоняли государыню от путешествия в Крым, где Потемкин был наместником.

Одним из недоброжелателей был Ермолов; рассказывают, что он, желая повредить Потемкину в мнении Екатерины, уговорил ее поехать на юг и убедиться самолично в неисправности администрации князя.

А вышло наоборот, государыня осталась всем очень довольна и благодарила Потемкина.

«Другие противники Потемкина при дворе твердили, что все траты князя, управляющего югом, не приносят никакой пользы, что даже приобретение Крыма не стоит огромных пожертвований, требуемых Потемкиным. Не мудрено поэтому, что императрица решилась сама обозреть новые области. В разговоре с Сегюром она заметила, что своим путешествием надеется поправить многие неудобства, злоупотребления, упущения и несправедливости; самый слух о предполагаемом путешествии, — прибавила императрица, — уж может быть полезным».