Золотой век. Книга 2. Империя

Похоже, народ стал жить лучше с тех пор, как Афины построили стены. Половина беженцев несла на руках детей. Они привели в этот мир новых людей, уверенные, что, если когда-нибудь возникнет угроза для жизни, все могут укрыться в священном городе и окажутся в безопасности. Этот день станет проверкой, понял Перикл.

Беженцы подняли на дороге густую пыль, будто войско, маршем идущее на поле битвы. Хоть и дул ветерок, Перикл видел бледную пыльную дымку, которая поднималась на улицах с приходом туда новых людей. Его людей: богатых и бедных, молодых и старых. Они миновали кладбище. Они стекались сюда из селений и городков вокруг Афин, бросая свои хозяйства и рудники, даже поместья вроде его собственного. Рабы и свободные граждане – все смешались в спешном поиске безопасного места. Его мать должна быть где-то среди них, как ее учили.

Входившие в ворота перепуганные беженцы валились с ног от изнеможения, по их одеждам расплывались темные круги пота. Мужчины и женщины уже заполонили весь город, с клинками и дубинками они сидели повсюду, охраняя каждый дверной проем, каждый храм.

А беженцы все прибывали, согнанные с насиженных мест угрозой войны, огромный людской поток вливался в город, и не было ему конца. Перикл подумал: удастся ли ему вообще закрыть ворота? И что произойдет, когда он отдаст такой приказ? Каждого прибывшего в город мужчину, женщину и ребенка нужно будет чем-то кормить, где-то приютить. Он напомнил себе о Длинных стенах, идущих до порта. Взять Афины в осаду не удастся. Он сможет доставить в город все необходимое.

Перикл услышал, как кто-то зовет его. Он перегнулся через парапет, глянул вниз, на внутренние ворота, и, моргая, стал рассматривать странную группу столпившихся там людей. Потом кивнул стоявшим внизу лестницы гоплитам, давая разрешение пропустить.

Зенон и Анаксагор затопали по каменным ступеням, от них чуть приотстал архитектор Фидий. Перикл увидел с ними Аспазию и покрылся липким потом, заметив, что его первая и вторая жена разговаривают. Замыкали группу Ксантипп и Парал, оба, сверкая глазами, взирали на шумных чужаков, которые валом валили в их город. Периклу трудно было примирить чувство благородного одиночества с реальностью его жизни. Эфиальт однажды говорил об этом. Нравится тебе или нет, но они часть того, кто есть ты.

Когда вся эта компания оказалась наверху, они разошлись веером, не в силах оторвать глаз от вида, который открывался им слишком редко. Перикл, вопросительно изогнув бровь, взглянул на Зенона, и тот, поняв все без слов, смутился. Маленький философ покраснел и застыл на месте. Перикл увидел на нем старый нагрудник и поножи. Зенон был готов защищать город, который избрал своим домом. Ксантипп и Парал пришли без щитов и копий. Перикл свистом подозвал еще одного из своих писцов, чтобы тот сбегал и принес запасные из хранилища совета. Он подозревал, что к концу дня они будут стоить целое состояние, несмотря на все его приготовления.

– Скажи, что это я приказал! – крикнул он вслед гонцу, не успел тот добраться до нижней ступеньки.

Никто не станет возражать против использования снаряжения из запасов в такой момент, но ему не хотелось услышать обвинения в том, что он бережет своих сыновей. Долги нужно платить.

Перикл окинул взглядом пришедших к нему:

– Зенон? Зачем ты привел сюда мою жену… и мою бывшую жену? – Не успел Зенон ответить, как Перикл заметил, что кого-то не хватает, и перебил его: – Аспазия? С Пери все в порядке?

– С ним нянчатся в доме гетер. Не беспокойся. Мы хотели… – Она на миг замолчала, не в состоянии объяснить, почему все они подумали о нем, когда мир перевернулся с ног на голову.

Невысказанная мысль Аспазии отразилась на лицах его сыновей и друзей.

– Мы хотели узнать, что ты готов… – добавила Фетида.

Перикл взглянул на нее. Странно было так просто смотреть на свою бывшую жену. Этот взгляд открыл ему все годы, проведенные с ней, хорошие и плохие, радость и ссоры, рождение детей. Он с трудом оторвал глаза от Фетиды и сказал:

– Настолько готов, насколько это возможно. Наши разведчики следят за перешейком, ждут любых признаков приближения их армии. Предупреждение даст нам день, может быть, два. Результат у вас перед глазами – все демы и поселения за стенами города пустеют, люди стекаются сюда. Если спартанцы выступили в поход, они никого не найдут в округе.

– А мы сможем прокормить столько народа? – сквозь шум движущегося внизу людского потока спросила Фетида.

Перикл уловил в ее тоне знакомую нотку критицизма. Но он понимал, что стоящие на стенах солдаты тоже жадно ловят каждое слово, ждут новостей. Ради них он повысил голос: