Золотой век. Книга 2. Империя

Спал он на спине, подложив под голову деревянный чурбан с удобной выемкой. Некоторые спартанцы постарше подстилали под себя плащи или даже одеяла, чтобы не так сильно наминать кости. Но Плистоанакс был маленьким для своего возраста и намного легче взрослого мужчины. Каждую ночь он лежал на полу, как кузнечик, и дрожал от холода, пока место под ним не согревалось. Кошмары на самом деле не сильно тревожили его. Как и остальные, он все равно спал чутко, готовый вскочить, услышав внезапный звук. Спартанцев не застать врасплох, говорили наставники. Двое из них погибли при обрушении казармы, задавленные камнями и балками кровли, упавшими прямо на лежак. Услышав об этом, некоторые мальчики смеялись.

Группе Плистоанакса повезло. У некоторых были сломаны ноги или руки, но погиб только один. Мальчик засопел носом и потер его тыльной стороной ладони. Эта картина рисовалась ему во сне: голову малыша сминает рухнувшая каменная колонна и под ней остается месиво из крови, волос и осколков черепа. Временами, стоило ему вспомнить лицо этого бедолаги, и оно тут же искажалось, раздавленное, в клубах оседающей пыли. Пыли было много. Мальчиков увели из города, когда началось восстание. Они поняли почему, объяснять им не пришлось. За ними будущее Спарты, они самый ценный ресурс города.

Четыреста юношей ушли на запад от Спарты в тренировочный лагерь, где охотились и бегали, терпели жажду и тяжелые физические нагрузки до полного изнеможения. Место невеселое, и лица у всех были хмурые.

Плистоанакс сильно потер ладонями щеки. Он проснулся, хотя луна еще стояла высоко. Один или двое мальчиков медленно сели в темноте, потом снова легли. Ночь была теплая, стрекотали цикады. Ни землетрясения, ни бунты не заставили их умолкнуть.

Он привстал, чтобы обуть сандалии, и почесал в паху, где влажная от пота одежда пристала к телу. Ему нужно было пописать, хотя наставники запрещали делать это рядом с лагерем. Значит, придется идти в ночь, где его могут поджидать львы или волки. Плистоанакс подумал, что в том-то и есть смысл запрета. Каждый год двое или трое мальчиков пропадали в диких местах, но остальные испытывали свою храбрость и выживали. Или облегчались рядом с лагерем и теряли достоинство. Если их ловили на этом, то отправляли домой, и они становились периэками – эти люди жили вокруг Спарты, но не входили в элиту. Для Плистоанакса такая перспектива была хуже смерти.

Что-то двигалось невдалеке, звук знакомый. Даже в полусонном состоянии мальчик понял: именно этот шум разбудил его. Тревогу никто не поднял, но время теперь необычное. Наставники выставили часовых по периметру лагеря, как будто они находились на территории врага, а не в учебном походе.

Плистоанакс поднял с земли свой пояс с ножом и молча, сжав зубы, застегнул его на талии. Если это илоты, он не побежит. Они убивали хороших мужчин и женщин, но его в темноте не заметят. Он маленький, и за семь лет агогэ это много раз помогало ему. Наносить удары с такой же силой, как другие, он не мог, зато отрабатывал толчки бедром и плечом, пока более крупные мальчики не начинали пошатываться от его наскоков. Но он был быстр и мог ошеломить противника внезапным ударом.

Шаги раздались ближе, и этого хватило.

– Подъем, ребята. Враг, враг! – крикнул Плистоанакс.

Голос у него был все еще высокий, и если бы другие мальчики знали, кто поднял тревогу, то могли бы посмеяться над ним или швырнуть в него чем-нибудь. Учитывая, кто был отец Плистоанакса, он не пользовался особой популярностью. Тем не менее ребята, услышав предупреждение, мгновенно повскакивали. Едва Плистоанакс замолчал, в помещении уже стояли на ногах сорок мальчиков.

Тишина нервировала. В любой другой группе детей зазвучали бы возгласы непонимания или сонные вопросы. Эти же мальчишки ждали приказов. Плистоанакс подумал, что, может быть, его отец при Платеях, когда вел армию против персов, чувствовал себя так же, как он сам сейчас. Ощущение было приятное.

– Кто-то есть снаружи, – сказал Плистоанакс. – Тревогу не поднимали. Враг или проверка, но там кто-то ходит.

– А кто это говорит? – раздался ворчливый голос.

У Плистоанакса упало сердце. Дорион был старше его, к тому же он эйрен, вожатый их группы. Ему лучше лишний раз на глаза не попадаться, но раньше бывало всякое, однако никто еще не прятался в темноте.

– Это я, Плистоанакс, – отозвался он и почти услышал, как Дорион выкатывает глаза.

– Дурной сон приснился? Мамочка снова заставила встать на колени перед теми мерзкими солдатами?

Плистоанакс ничего не сказал, но его щеки обдало жаром. Дорион наслаждался, когда ему удавалось задеть кого-нибудь. Сперва случилось несколько драк, не всем нравился парнишка, которого выбрали возглавлять их. И все же несколько дружков Дориона послушно и натужно засмеялись. Плистоанакс ненавидел их.