Золотой век. Книга 2. Империя

– Если мы проголосуем за то, чтобы совершить этот рывок, начнем не позднее завтрашнего утра, я уверен, эти стены поднимутся быстрее и будут прочнее всех, когда-либо построенных. Через несколько месяцев отсюда до моря появится непреодолимая преграда и еще одна, а между ними будет простираться всегда свободная земля. Вы спрашиваете: что, если придет Спарта? Что, если они явятся сюда? – Перикл с отвращением покачал головой. – Разве не это – главная причина, почему мы стоим сегодня на Пниксе? Почему афиняне должны жить и дышать по прихоти Спарты? Разве не бились мы с Персией ради того, чтобы остаться свободными? Лично я сражался за это!

Он подался вперед и навис над трибуной, опираясь на локти. Людям это было без разницы, они все равно услышат, но такая поза придавала его речи мягкую убедительность, как будто он делился со слушателями сокровенным.

– Наше преимущество мимолетно и скоро исчезнет, как вы слышали от стратега Эфиальта. Только в этом году спартанские солдаты воюют у себя и заново отстраивают разрушенные храмы и дома. Всего на пару сезонов у нас есть шанс изменить все на годы вперед. Если мы воспользуемся им. Отвечая вам, скажу: я не верю, что спартанцы придут. Некоторые из вас знают, как неохотно они покидают родные края. Они опасаются восстания своих илотов, и не без причины. Каждый раз, отправляясь в поход, они идут по лезвию ножа! Так что если они явятся – это будет совсем ненадолго. – Перикл понизил голос. – А если нас вынудят, я сам поведу афинских гоплитов защищать эти новые стены.

Он помолчал, выжидая, пока его обещание будет впитано толпой.

– Хотя я не думаю, что до этого дойдет. Если мы возьмемся за дело со всей энергией и талантом нашего народа. Боги даровали нам многое, добрые люди, но мы все равно должны бороться. Оглянитесь вокруг! Посмотрите, чего вы уже добились. А теперь представьте, какой будет жизнь ваших детей без спартанского ножа у горла!

Эти слова люди встретили приветственными криками, и Перикл увидел перед собой тысячи сверкающих глаз. Ощущение было головокружительное, словно он опять оказался на той вечерней встрече, а воспоминание о ней сопровождало каждую его мысль, пока он бодрствовал. Почему его снова не зовут в дом гетер? Он разрушил смехом свой единственный шанс? Не может быть… Перикл вернул свои мысли к теме дискуссии, чувствуя, что усталость затуманила его разум.

– Если они придут… мы найдем способ. Я не могу раскрывать сегодня все наши планы, ведь и тут могут найтись чуткие уши, которые в конце концов окажутся на пути в Спарту. Тем не менее я клянусь в этом своей честью! Я сын Ксантиппа, и я отвечаю за свои слова.

Перикл взглянул на Эфиальта, и тот склонил голову. Они были готовы.

– Призываю голосовать, – произнес Перикл.

Эпистат встал, чтобы оценить настроение собравшихся. Ему хватило одного мгновения, после чего он кивнул и вызвал служителей. У Перикла заколотилось сердце. Если согласие будет получено, он оставит свой след в мире, обезопасив Афины на многие поколения вперед. Даже если люди скажут «нет», то все равно станут смотреть в будущее, ощущая в себе новую силу. И этого уже не изменить. Он заставил себя дышать ровнее, представляя, как Аспазия восхищенно смотрит на него. Служители объявили голосование, и вокруг поднялось множество рук. Результат стал ясен с первых мгновений. Перикл склонил голову перед волей народа. Они будут строить.

* * *

Шесть кораблей, которые приблизились к острову Делос, были перехвачены еще до того, как смогли подойти к причалу. Союз окружил священный остров стеной из дуба и весел. Перикл отдал приказ, и его маленький флот встал на якорь, хотя берег еще терялся в туманной дали. Три дня назад они вышли из Афин, команда была свежая, несмотря на то что бо́льшую часть предыдущего дня им пришлось грести, так как ветер стих и паруса обвисли. Они неплохо коротали время, просто сидели и ждали появления начальников порта. Двенадцать военных кораблей Союза встали на курс, чтобы преградить им путь, готовые протаранить и потопить любое судно, которое попытается пробиться сквозь патруль, всегда дежуривший у берегов. Остальной флот зимовал в безопасных гаванях, что избавляло от риска потерять корабли в бурю или при шквалистом ветре. Однако корабли вокруг Делоса не покидали своих постов. Если их уводили в порт, то лишь во время шторма столь сильного, какой не вынести никому.

Перикл переглянулся с Зеноном. Маленькие лодки приближались. Один за другим три старших капитана взобрались на борт с легкостью и проворством, которые всегда вызывали у Перикла зависть. Ни приветствий, ни представления не последовало. Они выглядели рассерженными.

– Нас не предупреждали о приближении кораблей Союза, – сказал один из капитанов.

«Этот человек готов защищаться», – подумал Перикл, держась за рукоять меча.

– Планы изменились, – ответил ему Перикл. – Афинское собрание назначило меня четыре дня назад.

Он показал капитану толстую бронзовую медаль, и у того округлились глаза. Медаль символизировала власть, доверенную гражданами Афин, такие давали всем стратегам.