Золотой век. Книга 2. Империя

Он увидел, что в толпе поднимается волнение, и выругался, на мгновение ощутив ответственность перед окружавшими его людьми.

– Смотрите туда! – крикнул Эфиальт, указывая рукой. – Берегитесь!

Только и всего. Но многие повернули голову, и немало кто начал уходить. Бегство людей с Агоры началось на этой боковой улочке. Эфиальт слышал описания паники в толпе, но сам никогда этого не видел. Теперь он ее ощутил и едва не упал, когда в спину ему врезался какой-то человек. Стратег силился удержаться на ногах, а перед глазами у него проплывали образы персидских солдат. Он поднес руку к поясу, но меча не было, да и откуда ему там взяться обычным летним вечером?

Нападение было быстрым и жестоким, на беззаботных гуляк словно обрушилась морская волна. Эфиальт видел группу человек из тридцати, не больше, но они действовали сообща, двигаясь фронтом, и несли перед собой дубинки. Встречая компанию крепких матросов с торговых судов, слишком пьяных или нерасторопных, чтобы убраться с дороги, атакующие проходили сквозь нее, проламывая головы, срывая подвески и кошельки. Они не останавливались, чтобы отнимать перстни; им были важны быстрота и ошеломляющий натиск. При малейшем признаке сопротивления они двигались дальше.

Эфиальт не мог оставаться на месте – толпа отпрянула и утащила его с собой. Он видел, как падают молодые люди, когда ряд погромщиков наваливался на них. Женщины в страхе изрыгали непристойную брань или хватались за ободранные в кровь руки, когда с них срывали что-нибудь. Гнев рос в Эфиальте. Он поймал себя на том, что выжидает, как рыбак с острогой, занеся одну руку вверх.

И вдруг бросился на парня, который его не видел. Тот размахивал дубинкой и орал во все горло, добавляя переполоха и хаоса. Эфиальт схватил его и отвесил ему мощную оплеуху сбоку по голове. Парень осел наземь, как мех с вином, некоторые зрители петушиных боев одобрительно заревели. Они были не прочь немного поразмять мускулы, и внезапно Эфиальт оказался в центре группы из полудюжины мужчин, которые перекатывались с пятки на носок, готовясь схватить еще кого-нибудь. Несколько человек, не теряя времени, принялись пинать лежавшего на земле грабителя.

Линия погромщиков двинулась дальше, но один из них задержался, не спуская глаз с Эфиальта. Стратег почувствовал на себе его взгляд и, посмотрев в ту сторону, узнал человека, которого раньше называл своим прислужником. Аттикос! Как прежде, одни жилы да мышцы. И разумеется, остановился как раз вовремя, чтобы никто не мог сказать, будто он действовал заодно с погромщиками. Это для него обычное дело, подумал Эфиальт.

– Не поделишься монеткой, стратег? – произнес Аттикос.

Он приближался, и один из зрителей петушиных боев был то ли слишком пьян, то ли чересчур разгорячился, чтобы заметить в нем угрозу. Парень дико замахнулся на Аттикоса и получил в ответ тяжелый удар под ребра. Он издал ужасный вопль, упал и сжался в комок от боли. Аттикос снова глянул на Эфиальта и крикнул:

– Монетку для ветерана, куриос? Купить немного хлеба и вина?

Эфиальт почувствовал, как толпа оборачивается посмотреть на него. Они пришли сюда поглазеть, как одна птица насмерть задирает другую. В стычке двух людей для них было нечто похожее.

– Ты был с ними! – крикнул кто-то из толпы.

Аттикос зловеще усмехнулся, и это заставило остальных замолчать.

– Я? Нет, приятель. Я пытался остановить этих мерзавцев, верно? – сказал он. – Если есть милосердие в ваших сердцах, вы найдете монетку для ветерана. Я сражался с персами, и не раз. Давайте проявите немного доброты.

Он не сводил глаз с Эфиальта, и стратег невольно стал шарить рукой по поясу, где мог бы висеть меч. Впредь он обязательно будет носить его или, по крайней мере, нож.

На другой стороне Агоры поднялся шум. Начальник скифской стражи решил, что с него довольно. Вероятно, его наконец подняли с постели или ему донесли, что один из стратегов оказался в эпицентре бури. Эфиальт сглотнул, Аттикос продолжал таращиться на него:

– Неужто у тебя ничего не найдется для старого друга, Эфиальт? Я не раз спасал тебе жизнь. А что сделал ты? Что ты дал мне взамен? Выгнал, как собаку, голодать. Для твоих новых друзей это всего лишь шутка, я думаю.

Скифские стражники подошли к Агоре и выстроились в линию, вынуждая грабителей бежать. Первые уже кинулись прочь, решив, что на сегодня с них достаточно. Эфиальт моргал глазами, пока они проносились мимо, некоторые с полными руками награбленного. Не всем удастся улизнуть, и тех, кого поймают, наутро выпорют или отправят рабами на рудники. Однако Аттикос хорошо понимал все это. Если они бегут, значит виноваты. Если стоят спокойно, то они опять просто афиняне. Аттикос в любой ситуации умел найти преимущество, вспомнил Эфиальт. Этот человек был хорошим солдатом. Но доверять ему нельзя, совсем.