Золотой воскресник

– Ах вы какие, – горевал Лёня. – Как же так можно говорить? Надо: “Напишу роман и начну второй!” Жил такой писатель, – рассказывал мне Тишков, – у него была норма – пять страниц в день. Если он заканчивал роман на четвертой странице, тут же сочинял новое заглавие и начинал следующий…

* * *

Когда мы провожали Коваля, все с такой любовью говорили о нем – если б Юрий Осич услышал, а он, я уверена, слышал, то остался бы очень доволен. Кто-то сказал, что Коваль был велик и прост. Юлий Ким возразил:

– Юра не был великим. Он был м-м-м-мастер, э-э-м-мастер!..

– Когда Юра входил в помещение, – говорил Виктор Чижиков, – ты чувствовал, что вокруг все наполнилось смыслом, и себя ощущал немного не зря живущим на земле…

Его друзья вспоминали наперебой, как с ним легко пилось, что с ним даже как-то особенно елось.

– Как он стоял!..

– Как он сидел!..

– А как он… глотал! – сказал художник Николай Устинов.

* * *

Леонид Сергеев, близкий друг Коваля, старался сохранить объективность:

– Юра был противоречив: любитель и знаток природы, а тут же и охотник, и снял вальдшнепа, и того подстрелил, и этого. Он в сумке носил пакет лекарств на все случаи жизни, и тут же лежали водка и сало. В деревне он держал овец! На шашлык! Мало кто об этом знает. Я ему говорю: “Ты будешь жариться на сковородке после смерти”, а Юрка: “Нет, меня Бог любит”.

* * *

– Если б инопланетяне прочитали Коваля, они бы прониклись симпатией к землянам, – сказала Дина Рубина.

* * *

– Читала в Лондоне лекцию, – сказала Бородицкая, – и приводила Артура Гиваргизова в пример как яркого представителя современной детской литературы.

– А нельзя меня было привезти как живой пример? – спросил Артур.

* * *

Журналистка Анна Черняховская некоторое время работала в ЮНЕСКО, занималась инфицированными СПИДом, и ей надо было найти на обложку журнала обаятельного героя, оптимистичного, привлекательного, косая сажень в плечах. Но обязательное условие – у него должен быть СПИД и нетрадиционная ориентация.

С большим трудом в городе Орле ей отыскали именно такого человека.

Он звонит ей и говорит извиняющимся голосом:

– Анна, так все совпадает, но у меня нет СПИДа.

– Поздравляю! Поздравляю!!! – радостно закричала Черняховская.

* * *

Писатель Павел Френкель – Яше Акиму:

– А какой у Марины пес?

– Точно не могу сказать, – ответил Яков Лазаревич, – но, когда ему было два года, он руками доставал мне до шеи.

* * *

– Мой первый муж, – сказала Люся, – очень заинтересовался твоим письменным столом, все стал хватать и перекладывать бумажки с места на место. Пришлось ему сказать: “Вообще Марина не разрешает нам трогать у нее ничего”. Я испугалась, что он сядет к тебе за стол и начнет записывать в твой блокнот свои мысли!

* * *

Серёжка:

– Ой, до чего же мы дошли! Продаем подарки, прячем деньги и в трудный момент для этих людей им их отдаем!

* * *

Осенью в нашей избушке в Уваровке кто-то разбил окно, в поисках неизвестно чего перевернул весь дом и утащил две банки смородинового варенья, которое летом наварила Люся.

– Ну и хорошо, – сказал Лев, приехав и оглядев учиненный кавардак. – Хоть чайку попьет с вареньицем, а не водку!

* * *

Телефонный звонок, я взяла трубку, и чей-то ужасно знакомый голос мужской попросил Лёню.

– Он в Уваровке.

– А можно ему туда позвонить?

– А кто его спрашивает?

– Слава Полунин.

– …Выдумываете! – говорю я.

– Нет, правда.

– Вы что – настоящий Слава Полунин?

– Да, – говорит он. – Я ему звоню по мобильному, мне дал Юрочка Рост, а никто не подходит.

– Наверное, он вышел в сад… – сказала я.

Слава Полунин звонил из Франции, приглашал Лёню к себе на день рождения – с Луной. И прислал ему “Приглашение к Славе”:

“Дорогой Леонид!

Мы давно знаем о Вас и Вашем проекте, в который мы просто влюблены! И книжка у нас есть ваша «Черный юмор для белых и цветных».

Вот Вам приглашение на праздник «720 ЛУН», и если Вы сможете принять в нем участие вместе с Вашей Луной – мы будем очень рады!”

* * *

“Добрый день, Слава! – отвечал ему Лёня. – Очень Вы зажгли меня своим приглашением на лунный праздник, и я прямо сразу рассказал моей Луне о таком удивительном приглашении. Она, конечно, загорелась еще ярче, чем я! Но так вот бывает в жизни, что наши возможности не совпадают с нашими желаниями… Именно в это время у меня очередная гастроль – Луна и водолазы готовятся к поездке в Балаклаву. А уж очень бы хотелось побывать у Вас в гостях. Но в следующий раз! Пришлите Ваш почтовый адрес, я отправлю Вам щепотку лунного света в спичечном коробке.

Обнимаю!

До встречи на Земле, хотя Луна-то вот она, здесь…

Леонид”.

* * *

Моя свекровь Раиса Александровна, приехавшая с Урала, кочующая в Москве от одного сына к другому, от второго к третьему, уезжая от младшего Лёни к старшему Валере:

– Вот я вам борщ наварила на пять дней – до моего возвращения.

– А поедешь домой на Урал, – сказал Серёжка, – свари нам борща – на год…

* * *