Золотой жук

– Нет, он был похож на бумагу, и сначала я тоже думал, что это бумага; но когда стал рисовать, то увидел, что это очень тонкий пергамент. Притом, как вы, может быть, помните, он был очень запачкан. В ту самую минуту, как я хотел смять его, нечаянно взглянул на рисунок, который вы рассматривали, и вы можете судить о моем удивлении, когда я, в самом деле, увидел очертание мертвой головы на том самом, казалось мне, месте, где нарисовал жука. Это удивление было так сильно, что, в первую минуту, я не мог собраться с мыслями. Я взял свечу, и, севши на другом конце комнаты, стал рассматривать пергамент с большим вниманием. Только тогда, обвернув пергамент, я нашел, на другой стороне, свой рисунок. Я чрезвычайно удивился сходству этих двух рисунков и по величине, и по форме. Странность этого случая, признаюсь, снова перемешала мои мысли: это – довольно обыкновенное следствие сходства подобного рода. Ум хочет найти связь, перейти от следствия к причине и, достигая этого, мгновенно поражается. Но когда я опомнился, мне пришла в голову новая мысль, и удивление мое увеличивалось. Я вспомнил, что на пергаменте не было ничего, когда я рисовал жука. Я совершенно уверился в этом, потому что припомнил, как я переворачивал пергамент на обе стороны, чтоб найти чистое место. Если б мертвая голова была на нем уже тогда, то я непременно бы заметил ее. Здесь скрывалась тайна, которой я не мог разгадать. Я тотчас же встал, и, спрятав пергамент, отложил все догадки до тех пор, пока останусь один.

Когда вы ушли, а Юпитер крепко заснул, я снова принялся за это; но уже с большим порядком. Сначала я отдал себе отчет в том, каким образом этот пергамент попал в мои руки. Мы нашли жука на берегу твердой земли, с милю от острова. Когда я его взял, он так больно укусил меня, что я принужден был его выпустить. Юпитер, решась, в свою очередь, схватить насекомое, которое отлетело к нему, искал бумаги или чего-нибудь подобного, чтоб взять его. Ему также как и мне, попался на глаза этот обрывок пергамента, который я принял за бумагу; он вполовину был засыпан песком. Недалеко оттуда я заметил остатки чего-то вроде лодки. Они показывали чрезвычайную древность, потому что по форме их почти нельзя было узнать.

Юпитер поднял пергамент и, завернув в него жука, подал мне. Возвращаясь домой, мы встретили поручика Ж… Я показал ему насекомое; он просил у меня позволения взять его в крепость. Едва я успел согласиться, как он уже положил его в карман своего жилета, без пергамента, в который он был завернут и который я держал в руке, когда Ж… рассматривал жука. Вероятно, я без сознания положил пергамент в карман.

Вы помните, что когда я сел к этому столу, чтоб нарисовать жука, я не нашел бумаги там, где она обыкновенно лежит у меня. Я искал в ящике, – и там не было. Тогда я стал шарить в карманах, надеясь найти какое-нибудь старое письмо, и вынул пергамент. Я потому обращаю внимание ваше на эти подробности, что, обдумав все, я был чрезвычайно поражен таким стечением обстоятельств.

Вы, может быть, опять будете смотреть на меня, как на мечтателя; но дело в том, что я нашел некоторую связь между этими обстоятельствами. Я соединил два звена огромной цепи: лодку на берегу и около этой лодки кусок пергамента, – а не бумаги; на пергаменте была нарисована мертвая голова. Вы, разумеется, спросите меня: что я нашел тут общего? Я отвечу вам, что мертвая голова есть известный знак морских разбойников: во всех битвах, они выставляют флаг с мертвою головою.

Я сейчас заметил вам, что мертвая голова была нарисована на пергаменте, а не на бумаге. На пергаменте редко пишут о неважных делах. Кроме того, он не так удобен, как бумага, для рисования и беглого письма. Это замечание привело меня к догадке, что мертвая голова должна иметь тайный смысл. Я рассмотрел также форму пергамента. Один угол был оторван; но видно, что прежде форма его была продолговатая. На этом листке, должно быть, было написано что-нибудь важное, тщательно сохраняемое.

– Но, – прервал я его снова, вы сказали, что мертвой головы не было, когда вы рисовали жука. Какое же отношение она могла иметь к лодке, когда она, по вашем собственным словам, была нарисована (Бог знает, как и кем) после вашего рисунка?

– В этом-то и состоит вся тайна. Впрочем, разрешить этот вопрос было, сравнительно, легче. Вот как рассуждал я: когда я рисовал жука, мертвой головы не было видно на пергаменте. Кончив рисунок, я отдал его вам, и не терял вас из виду во все время, пока вы его держали. Мертвую голову нарисовали не вы, а кроме вас, никого не было, кто бы мог нарисовать ее. Стало быть, она никем не была нарисована, а, между тем она была на пергаменте.