Золотые анклавы

Почти в то же мгновение сразу три человека закричали с разных сторон «Эль!», махая мне руками. Этих ребят я знала. Я взяла немного маны, которую высосала из брошенных в меня заклинаний, и произнесла обыкновенное заклинание освещения, самое простое на свете – им могут пользоваться даже люди, которые не знают латыни. Эффект получился что надо: вспышка, рев пожара, яркие полосы света, которые вспыхивали и гасли, как на неоновой рекламе. Надо мной повис ослепительный шар, похожий на миниатюрное солнце, зловеще мигающее то фиолетовым, то зеленым.

Магически усилив свой голос, я крикнула:

– Я здесь не для того, чтобы с вами сражаться! Но если вам не хватит ума отправиться по домам, подождите сначала, пока я уйду, а потом деритесь!

Моим словам аккомпанировали раскаты грома.

Больше заклинаний в меня не полетело. Девушка со щитом бросилась ко мне, и я ее запоздало вспомнила: Миранда из Остина. Судя по тревожному взгляду, который она метнула через плечо, она действовала вопреки приказам анклава. Затем к нам подошли остальные выпускники.

– Если тебе нужна помощь, Эль, только скажи, – произнес по-испански Антонио. – Что ты делаешь?

Я посмотрела на ребят, стоящих вокруг, и у меня чуть не вырвалось: «Нет, мне не нужна помощь, мне не нужна ваша помощь». Потому что все они, до одного, были членами анклавов, и вовсе не нейтральными – они сражались за то, чтобы их анклав занял место наверху пищевой цепочки. Потому что я не хотела нуждаться в помощи. Потому что я в ней действительно нуждалась – и, приняв помощь от них, я потащила бы вчерашних выпускников в битву с неопределенным финалом. Но я не могла отказать. Они были здесь и сражались – но предпочли выйти из темноты и протянуть мне руку.

– Где-то здесь есть колодец, – сказала я. – Помогите его найти.

Мы полчаса мотались по саду и за это время без особого труда отбили еще несколько атак. Больше ничего мы не достигли. Проблема заключалась в том, что все мои новые союзники были профессиональными бойцами – потому-то они здесь и оказались. Из нас получилась бы превосходная выпускная команда – даже без моего участия, – но с нами не было ни одного опытного мастера, который мог бы внимательно и неторопливо распутать сложную схему засекречивания.

Еще мы все были нетерпеливы. По истечении получаса мы решили, что метод грубой силы не так уж плох, и принялись обсуждать, какую именно часть сада мне следует разнести в первую очередь. Мы уже превратили несколько мусорных баков в огромный лом, который мог послужить нам метафорическим рычагом, когда Моя Прелесть выскочила у меня из кармана и куда-то побежала.

Она вернулась, восседая на плече у Лю, которая явилась вместе с Аадхьей. Я выпустила рычаг и обняла Лю – впрочем, лишь вполовину той силы, с которой она обняла меня.

– У тебя все хорошо? – шепотом спросила я, и она, стиснув меня еще крепче, ответила:

– Нет.

Выпустив меня из объятий, Лю улыбнулась и вытерла слезы. Выглядела она нормально; хотелось бы мне придраться хоть к чему-нибудь, чтобы сказать ей: «Нет, лучше подожди в сторонке» – но я не могла этого сделать, поскольку у Лю не осталось ни синяка, ни шрама. Честно говоря, выглядела она даже слишком хорошо. Лю была в просторном изящном платье, на плече у нее висела сиренопаучья лютня. Волосы доходили ровно до подбородка, и у меня возникло смутное ощущение, что одно плечо у Лю раньше было чуть выше другого, а теперь все стало симметрично, как на журнальной обложке, которую довели до совершенства на компьютере. Конечно, приятно чувствовать себя в своем теле хорошо и освободиться от боли, но нынешний образ Лю словно наклеили поверх человека, который хотел скрыть боль от других, и под красивой картинкой пряталось то, чего никто не видел.

– Но стоять в стороне – гораздо хуже, – добавила она.

Справедливо. Я, в конце концов, приехала по той же самой причине.

– Ладно, а теперь мы можем признать, что это бессмысленная идея? Хотя, подозреваю, вас устроит что угодно, лишь бы быстро, – сказала Аадхья, обозревая наш импровизированный лом. – Они же колодец не песочком присыпали. Хоть переройте весь сад, вы ничего не найдете. Нужен артефакт.

– Какой? – спросила я.

– Вы забыли, что написано в путеводителе? Идея сада в том, чтобы человек блуждал как в лесу, если он идет не по нужной дорожке. Да еще и зауряды бродили тут почти сто лет. Нью-Йорку достаточно было немножко усилить эффект. Нельзя попасть в колодец, если не пройдешь все дорожки в правильной последовательности. Пройти напролом не получится. Нам придется восстановить ритуал инициации.