Золотые миражи

– Скорее всего, они отправятся именно на юг Черных холмов – туда, где мы уничтожили бандитов. Так что надо быть готовыми оказать им радушный прием. Завлечем их в засаду на холмах и там уничтожим.

– И как же белый вождь это собирается сделать?

– Есть у меня одна задумка… – усмехнулся Щукин. – У вас есть хорошие стрелки?

– Есть. Но хорошего оружия маловато.

– Мы привезли с собой тридцать винтовок, принадлежавших бандитам. Все они – новейшие кавалерийские карабины «Холл-Норт». Мы готовы передать их тебе, Старый Дым.

– В обмен на что? Я знаю, что белые никогда ничего не делают даром.

– Считайте, что мы дарим их вам. Равно как и коней – не всех, некоторых мы оставим себе в качестве заводных лошадей.

Старый Дым задумался, зато один из вождей помоложе, дождавшись конца перевода, заговорил с подозрением в голосе:

– А почему это вы готовы отдать все даром? Вы спасаете наших людей, отдаете нам оружие, даже коней… Не задумали ли вы что-нибудь плохое?

– Мне не все равно, что будет с невинными людьми, белые они или коричневые. Тем более что эта земля ваша.

– Другие белые тоже так говорят, а потом отбирают нашу землю, – все никак не мог успокоиться не в меру подозрительный вождь.

– Мы не другие белые! – Олег произнес эти слова так, что некоторые из сидевших в доме собраний вождей невольно вздрогнули. – Если вы не верите нам, то мы просто уйдем. Оружие, которое мы предложили вам в дар, тогда останется у нас. Но пока банда убийц будет бродить в этих краях, мы не успокоимся. Иначе мы не можем, ведь мы – русские.

Четвертый вождь, до того сидевший с полузакрытыми глазами, так, что Щукину показалось, что он спит, неожиданно произнес:

– Я верю белому вождю. И даже если другие не согласятся вместе с ним воевать против бандитов, то я попрошу его никуда не уходить. Ведь моя деревня недалеко от того места, где была деревня Падающего Ястреба, и, скорее всего, на нее нападут, и очень скоро.

– Хорошо, вождь, – кивнул Щукин. – Я пойду с тобой.

Старый Дым неожиданно поставил правую руку перед сердцем ладонью вниз и сделал движение вправо, а затем сказал:

– Я согласен с предложением русского вождя. Более того, я благодарен ему. А ты, Хеванжеча[46], поступаешь нехорошо, так думая о человеке, который сделал нам добро. Великий Дух показал нам, что русские – совсем другие белые люди, не такие, как американцы. Да и американцы тоже бывают хорошие, – сказал Старый Дым, посмотрев на третьего вождя. Тот склонил голову, но его лица продолжало оставаться хмурым.

– А ты, Махта Татанка[47], – Старый Дым посмотрел на четвертого вождя, – говоришь правильно. Ты и Падающий Ястреб поведете наших людей в твое стойбище. С вами поедет мой племянник Махпия Лута[48] с частью моих воинов. Сам же я буду ожидать ответа от Таояте Дута. Мое старое сердце говорит, что всем лакота, даже таким, которые не произносят звука «л» и называют себя «дакота», нужно держаться вместе, иначе люди Большого Белого Отца из Вашингтона, – эти слова он произнес с сарказмом, который был заметен даже человеку, не понимающему язык лакота, – нас попросту съедят. А теперь, – Старый Дым, кряхтя, поднялся с места, – мне хочется посмотреть на белого убийцу, который так любит индейских мальчиков…

* * *

В лотке среди камешков и мусора блестели на солнце три небольших желтых чешуйки. Билли бережно и осторожно кончиками пальцев достал их, полюбовался и положил в носовой платок. Затем он снова набрал в лоток немного песка со дна небольшого ручейка, но на этот раз ни единой золотинки обнаружить не удалось. Третья попытка оказалась такой же безуспешной. Он подышал на озябшие ладони – вода в ручье была ледяной, поднялся чуть выше по течению и начал вновь промывать в лотке породу.

На сей раз ему повезло – на дне лотка оказалось целых пять золотых крупинок, причем одна из них была размером с половину его ногтя на мизинце и весила как минимум четверть унции![49] Увы, весов у Билли не было, но, как ему показалось, он намыл в общей сложности не меньше унции золота. А унция, как известно, стоит чуть меньше девятнадцати долларов, хотя в Индепенденс, как правило, за нее дают не более семнадцати, а то и меньше.

А он был должен Эбенезеру Джонсону двадцать три доллара – именно эта цифра стоит в договоре, который в тот злополучный день он заключил с этим убийцей. И это с учетом того, что винтовка у Билли была своя, хоть и старая, но получше тех, которые главарь покупал для безоружных членов своей банды. Именно банды – иначе назвать отряд Эбенезера он не мог.