Золотые миры

С Новым Годом, дожди и туманы,
Опостылевший, мокрый Сфаят!
С Новым Годом, далёкие страны,
Где найду я потерянный клад.

Пусть и вся наша скучная повесть

Станет яркой, как день, с этих пор.
С Новым Годом, проклятая совесть,
Неотвязный педант-гувернёр!

1/ I, 1925

«За тяжёлой занавеской…»

За тяжёлой занавеской
Хорошо грустить.
Машинально арабески
На столе чертить.

Думать, что на вольной воле

Шумно и светло,
Что бушует ветер в поле
И стучит в стекло.

Тихий дождь тоску наводит

Скучен сон бытья…
Друг мой, в жизни всё проходит,
И любовь моя.

7/ I, 1925

Мамочке («Ты, как призрак, встала предо мной…»)

Ты, как призрак, встала предо мной,
Я сквозь сон тебя лишь угадала.
Белая, с мигающей свечой,
Надо мной ты, тихая, стояла.

Крепкий сон и крепкая тоска —

Всё слилось с твоей улыбкой милой.
Я спала. И бледная рука
Надо мной задумчиво крестила.

7/ I, 1925

Портрет («Старая, как мир, старушка…»)

Старая, как мир, старушка,
День-деньской с утра ворчит,
Косо смотрит на игрушки,
На весёлые лучи.

Звонкий шум ей режет ухо,

Яркий свет глаза слепит.
Смотрит холодно и сухо,
Неохотно говорит.

Надоел ей мир лукавый,

Опостылела земля.
Ноют хрупкие суставы,
Кости старые болят.

Лишь порой сверкнёт, как знамя,

Как неотвратимый бред,
Что за хмурыми плечами
Только восемнадцать лет.

Но сильны, сильны отравы,

Вечно стар ленивый взгляд.
Ах, болят, болят суставы,
Кости старые болят.

7/ I, 1925

Трепет

I. «Старая, как мир, старушка…»

Как тяжесть страшного недуга,
Тоска всё шире и темней.
Тебя, неведомого друга,
Опять я видела во сне.

Пусть страшен день и ночь тревожна,

Ведь в жизни — пусто и темно,
Душа, в тоске о невозможном,
Всё чаще просится на дно.

И всё сильнее запах тленья

От комьев вспаханной земли.
И, как безумные виденья,
В даль уползают корабли.

И всё мучительней и чаще

Я вижу чувственные сны…
Ты будешь мне вином пьянящим,
Дурманным воздухом весны.

Так что ж? Люби, целуй, замучай,

Сотри в моих глазах испуг,
И будь мне радостью певучей,
Загадочный далёкий друг!

II. «О том, что было, и о том, что будет…»

О том, что было, и о том, что будет,
Я долго думаю, пока не сплю.
Я верю: где-то есть другие люди,
Которых я уж и сейчас люблю.

И жизнь мне даст красивые созвучья,

Слова, ещё которых в мире нет,
И самый робкий день мой будет лучше
Всех самых длинных и тревожных лет.

И в мыслях о грядущем, о Париже,

Душа цветёт и кровь стучит больней…
Вот почему я ничего не вижу
За вереницей однозвучных дней…

III. «Я дала обет молчанья…»