Золотые миры

Под тёмным полночным покровом
Чуть светит пятно фонаря,
Над городом средневековым
Тяжёлые звёзды горят.

Старинные стены и башни,

Прижатые в вечность дома.
На улочке древней и страшной
Тяжёлая древняя тьма.

Сплетает усталость ресницы,

В руке неподвижна рука.
Вдали полыхают зарницы
И смотрят из чёрной бойницы
Нам вслед неживые века.

Над городом — вечным сияньем —

Тяжёлая звездная твердь.
И где-то — тяжёлым молчаньем —
Уже недалёкая смерть.

7. VII.36

«Усталой честностью усталый друг…»

Усталой честностью усталый друг,
Последней честностью усталых рук,
Последним мужеством (а силы — нет),
Последней бодростью усталых лет.

За всё отчаянье, за боль, за ложь,

За всё ответил ты, и вот живёшь…
За то, что предан был и одинок —
Последней нежностью (как только мог)…

30. VII.36

«Над широкой вечерней равниной…»

Над широкой вечерней равниной
Память незабываемых дней.
Да в улыбке подросшего сына
Слабый отблеск улыбки моей.

Груды старых тетрадок на полке,

Пачки писем (когда? от кого?)
Чьей-то жизни слепые осколки.
А потом — ничего. Ничего…

Много скудных стихов,

Да ещё
Крест, обвитый зелёным плющом.

20. VIII.36

«Ты знаешь сам — таков от века…»

Виктору Мамченко

Ты знаешь сам — таков от века
Закон, нам данный навсегда:
От человека к человеку —
Дорога боли и стыда.

За проблеск теплоты минутной —

Цена невидимых утрат,
И непреодолимо трудно
Сказать простое слово: брат.

И если для тебя дороже

Твой невзволнованный покой,
— Не отзывайся на тревожный
И жадный зов души другой.

Очнись от жалости невольной,

Останови последний шаг:
Почти всегда бывает больно,
Когда раскроется душа.

21. VIII.36

«…И каждый новый промелькнувший город…»

…И каждый новый промелькнувший город,
И в Сен-Мало торжественный прибой,
И силуэты башен над водой,
И кружева Руанского собора —

За эти три опустошённых дня

Так страшно вдруг поблекли для меня.

15. IX.36. Эрувилль

«Мои слова о верности и боли…»

Мои слова о верности и боли,
Мои слова, нежней которых нет,
Не растеряй в своей слепой неволе,
Мои слова, похожие на бред.

От жарких слёз опухнувшие веки,

Стихи о том, что невозможно жить…
Я знаю, как жестоко в человеке
Желание — всё поскорей забыть.

Припомни всё в короткий миг утраты,

Когда в вечерний, в неурочный час
Притихшею больничною палатой
Пройдёшь ко мне. Уже в последний раз.

25. XI.36

«>Я покину мой печальный город…»