Золотые миры

Бледных рук заломленные кисти,
Страстью искажённое лицо.
Набросала шелестящих листьев
Осень на широкое крыльцо.

И дрожали гаснущие взоры

В глубине сверкающих зеркал.
На окне, сквозь спущенные шторы
Луч заката догорал.

На лице тоскующем и странном

Только страсть, разбитая концом.
У окна склонилась Донна-Анна,
Донна-Анна спрятала лицо.

А над ней едва дрожащий мускул

И расширенная прорезь глаз.
От заката жалобно и тускло
Штора тёмная зажглась.

Он дышал порывисто и грубо

И до боли в пальцах пальцы сжал.
И сверкали сдавленные губы
В глубине тоскующих зеркал.

У окна безумной дрожью сжата,

Слышит ядовитый звук речей:
«Этот луч — не твоего ль заката
Блещет на опущенном плече?»

И склонились, жили и дрожали

Искривлённые его черты.
За окошком вечерели дали,
Ветер с веток обрывал листы.

И холёные ломая пальцы,

Он о счастье думал, чуть дыша…
У него, у гордого скитальца,
Разве может быть ещё душа?

На лице — задор любви и воли…

Только взгляд о чём-то тосковал,
Перекошенный нездешней болью
В глубине темнеющих зеркал.

10/ II, 1924

Донна-Анна («Над ней склонилась тишина…»)

Над ней склонилась тишина,
А над постелью — пышный полог.
Упал на переплёт окна
Луны сверкающий осколок.

И пятна бились на полу,

В окно проникшие украдкой.
Дрожала в сумрачном углу,
Таясь, зелёная лампадка.

Ах, жизнь страшна, и ночь страшна,

Безумны роковые встречи.
Нежны у тёмного окна
Её опущенные плечи.

В бездонной глубине зрачков

Тоска о скрывшемся, о дальнем.
Холодный яд небрежных слов
Ещё звучит в просторной спальне.

Ползёт по сердцу холодок,

И губы бросили проклятье.
А там, в углу, перед распятьем
Дрожит зелёный огонёк.

На завтра — холод новых встреч

И жадный взгляд в зеркальной глади.
Легли на нежный мрамор плеч
Волос распущенные пряди.

В неверном свете фонаря

В саду захлопнулась калитка,
А завтра — новая заря,
Чтоб снова начиналась пытка.

Чтоб снова ждать, закрыв лицо,

В платок закутываясь серый,
Смотреть на белое крыльцо
И слушать шорохи портьеры.

Цветы склоняются, шурша,

Ночь внемлет шороху и стуку…
О, разве вынесет душа
Такую дьявольскую муку?

10/ II, 1924

Заповеди

I. «Не бойся жить. Смотри в глаза беде…»

Не бойся жить. Смотри в глаза беде.
Молвы не устрашайся двуязычной.
Сорви повязку с глаз. Хватай везде
Лишь холод правды грубой и циничной.

Пей кубок весь до дна. Не строй мечты.

Не бойся тьмы, позора и падений.
Иди смелей. И жизнь полюбишь ты,
Всё заменив тревогой впечатлений.

II. «Верь в самого себя: душа сильна…»