Золушка и Мафиози

Моя жена хватает подол своего приталенного платья и одним движением стягивает его с себя, бесцеремонно демонстрируя гладкую кожу. То, что она не стыдится своей наготы, — еще одна черта, которая мне нравится в Рафаэле. Не то чтобы ей было чего стыдиться. Вовсе нет! Она чертовски сексуальна. Чертовски горячая! Но глупая скромность, это то, что постоянно прививается женщинам в нашей среде.

Белье, черный кружевной комплект, она вскоре снимает и бросает на пол в коридоре.

Совершенно голая Рафаэла смотрит на меня, словно бросая вызов:

— И что теперь

— А теперь?

Я без всякой деликатности просовываю руку между ее ног. Мои пальцы легко скользят по ее мокрой киске. Мой смех становится хриплым, когда я снова прижимаюсь к ней всем телом и грубо трусь тканью пиджака о ее чувствительные соски.

— Твой рот говорит, что ты не хочешь, чтобы тебя поймали, куколка… Но твоя киска? Кажется, ей очень нравится эта идея. — Рафаэла прикусывает губу, проглатывая стон, когда я массирую ее клитор, и я снова смеюсь, приближая рот к ее уху облизывая его, прежде чем прошептать. — О, нет, принцесса. Ты будешь не стонать. Ты будешь кричать. Твоим наказанием будет то, что каждый гребаный слуга в этом доме услышит, как хорошо твой муж трахает тебя.

Я опускаю пальцы вниз, вводя по два в тугой канал, и Рафаэла откидывает голову назад и трется ею о стену. Я провожу губами по ее шее, покрывая поцелуями ее плечи и спускаясь ниже, чтобы пососать один из ее твердых сосков.

Я смотрю на нее, улыбающуюся, с ее грудью у меня во рту. Я медленно раздвигаю пальцы и без предупреждения ввожу их в ее горячую киску. Рафаэла закатывает глаза и хрипит, пытаясь сдержать крик, но это бесполезно, потому что я делаю это снова, посасывая маленький аппетитный сосок и кружа его языком, пока мои пальцы трахают ее в бешеном темпе, она пытается закрыть рот руками, но я держу ее запястья, прижав их над ее головой.

Все ее тело содрогается от усилий, которые она прилагает, пытаясь сохранить неподвижность. Я снижаю темп, делая его медленным, плавным, и Рафаэла облегченно вздыхает. Я медленно вращаю пальцами внутри нее, расширяя стенки, которые заставляют мой член пульсировать от желания быть сжатым ими.

Я изгибаю пальцы и двигаю ими так, и Рафаэла хнычет, извивается и трется о стену, выгибает спину, вдавливая свои восхитительные груди мне в рот.

От сдерживаемых криков у нее слезятся глаза, а приоткрытый рот немо умоляет меня избавить ее от страданий.

Я обвожу ее сосок в последний раз и облизываю всю кожу до самых губ. Я целую ее, продолжая нежно массировать ее восхитительную киску, медленно двигая пальцами в мучительной пытке, которая приводит мою жену в полное отчаяние, но она по-прежнему молчит.

Мой язык впивается в ее, посасывая и облизывая каждый изгиб и контур.

— Вкусно, — бормочу я, прерывая поцелуй.

— Тициано… — умоляет она, и я смеюсь, вытаскивая пальцы из нее до упора, медленнее, чем когда-либо прежде.

— Кричи для меня, принцесса.

Я ввожу вытянутые пальцы глубоко в киску Рафаэлы, и этот натиск застает ее врасплох, и она не успевает сдержать крик, рвущийся из ее горла. Я наклоняюсь, хватаю сосок, который еще не успел облизать, и крепко сосу его, зная, что собираюсь оставить там след.

Рафаэла извивается в моей хватке, перекатывается в моей руке, оседлав мои пальцы, и я ввожу в нее третий, прекращая всякий контроль, который она еще сохранила.

Она стонет и кричит без остановки, догоняя свой оргазм, не заботясь о том, кто может услышать, и когда она кончает, восхитительная, дрожащая и стонущая, я не даю ей ни минуты, чтобы прийти в себя. Я освобождаю ее запястья, но она не двигается, они остаются на месте, пока мои пальцы ищут презерватив. Я расстегиваю ремень и расстегиваю брюки, вытаскивая член и яйца из штанов, не спуская их. Надеваю презерватив и хватаю Рафаэлу за талию, поднимая ее в воздух. Все еще содрогаясь, она скрещивает ноги позади меня.

— Надень его для меня, куколка.

Ее руки, хотя и дрожащие, крепко держат меня и направляют мой член к ее входу. Ощущение того, как ее мышцы расширяются, чтобы принять меня, проверяет мою решимость. Рафаэла смотрит на меня, на ее лице написано желание, потому что еще одна вещь, которую я узнал о своей жене, это то, что она восхитительно жадна, когда дело доходит до моего члена.

Я насаживаюсь на нее, вызывая очередной крик Рафаэлы, которая откидывает голову назад, закрывает глаза, открывая мне свое горло. Я лижу и сосу ее всю, двигаясь вперед-назад в карающем, восхитительном ритме. Я практически рычу, когда чувствую еще более сильное сжатие своего члена, чем то, которое было получено от моих пальцев.

Рафаэла выгибается еще больше навстречу мне, ее тело полностью переполнено уничтожающим ее удовольствием и требует еще. Ее крики и стоны — не единственный шум в коридоре. Неповторимая мелодия наших бедер, бьющихся друг о друга, влажный звук моего члена в ее киске, все это громко, и любой в соседней комнате будет знать, чем мы занимаемся.