Золушка и Мафиози

От этой перспективы мой член набухает еще больше, усиливая удовольствие, текущее по моим венам. Рафаэла впивается ногтями в мои плечи, а мои короткие, жесткие толчки безжалостно опустошают ее.

Я целую ее плечи, колени, шею и лицо — любой участок кожи, до которого могу дотянуться, кроме ее рта. Я оставляю его свободным, чтобы она могла объявить всем, кто будет слушать, как сильно хозяйке нравится, когда мой член находится внутри нее.

— Тициано! — Она кончает, выкрикивая мое имя, все ее тело дрожит в моих руках, рот открыт, а голова по-прежнему откинута назад.

Я замедляю свои толчки, медленно поедая ее, пока она успокаивается и ее душа возвращается в тело.

Когда она открывает глаза, я отцепляю ее от стены и начинаю идти к нашей спальне.

— Что ты делаешь? — Спрашивает она, задыхаясь, прикусив губу и лукаво застонав, когда движение походки заставило мой член двигаться внутри нее.

— Теперь, да, наша ночь может начаться.

42

РАФАЭЛА КАТАНЕО

— Но они пахли чистой кожей! — Я запротестовала, и недоумение на лице Тициано было бесценно.

— Это спортивные машины, Рафаэла. Кожа — это именно то, чем они должны пахнуть.

— Я не согласна. Мне гораздо больше нравится, когда они пахнут лавандой.

— Блядь! — Ворчит он, переворачиваясь в постели на живот и прикрывая глаза рукой. — От одной мысли об этом мне очень хочется трахнуть тебя на этом гребаном окне!

— Нет, пожалуйста, не надо! — Умоляю я, поднимая руки в знак капитуляции. — Я торжественно клянусь никогда больше не прикасаться к твоим машинам, если ты поклянешься никогда не угрожать трахнуть меня на публике, или трахать меня на публике, вообще-то! — Я поправляю себя, грозя пальцем, когда Тициано опускает руку, озорно улыбаясь.

— Ты предлагаешь внести исключение в наше соглашение? — Спрашивает он, приподняв бровь.

— Предлагаю.

Он фыркнул.

— Похоже, тебе очень понравилось.

Я опускаюсь спиной на кровать, переходя из положения на боку в полностью поверженное.

— Это было здорово! Проблема будет завтра, когда мне придется встретиться с Мартиной и Арией. Вообще, когда мне придется столкнуться с кем угодно. Ведь наверняка о нашем маленьком шоу уже говорят все служащие в этом доме, и не только те, кто работает в нашем крыле.

Я слышу шорох простыней, прежде чем тень Тициано нависает надо мной, и его рука начинает ласкать мой живот, бока, а затем и грудь, и открываю глаза.

— Пусть они говорят. Ты была дома с мужем.

То, как он произносит эти слова, сбивает меня с толку. Как будто его нисколько не беспокоит, что ему вдруг пришлось разделить со мной свою жизнь, стать моим мужем.

А разговоры… Говорить с Тициано так легко… Слишком легко. Я искренне думала, что мы будем парой, которая занимается сексом и сосуществует. За то короткое время, что мне пришлось думать о том, чего я жду от этого брака, с тех пор как я узнала, что он состоится, мне даже в голову не пришло, что разговор с Тициано возможен.

Но это оказалось не просто так, это стало реальностью.

Очевидно, что мы не пара для общения, но мы только что поженились. И больше всего меня удивляет то, что он открыт для этого. Что он это допускает. Я не ожидала этого, но я бы солгала, если бы сказала, что мне не нравится этот сюрприз. Возможно, со временем мы могли бы стать… ну, не знаю… друзьями?

Взгляд Тициано вдруг стал странным. Я слишком долго молчала?

— Я не хотела все портить с машинами, — признаюсь я, желая отвлечься от мыслей в голове.

— А что ты хотела? — Игриво спрашивает он. — И что же произошло? Ты споткнулась о них, и они оказались в алфавитном порядке и по цвету расставленные?

Я закатываю глаза.

— Нет. Мне пришлось попросить помощи. Я не умею водить машину, — признаюсь я, немного смущаясь. — Я даже думала попросить тебя научить меня, но после твоего маленького шоу только потому, что я переставляла твои игрушки… Я даже не хочу представлять, что будет, если я случайно поцарапаю одну из них.

В этой шутке есть доля правды. Если подумать, может, это и есть чистая правда. Я подумывала о том, чтобы попросить его научить меня водить машину. В Нью-Йорке друзья дали мне несколько уроков, но права я так и не получила, потому что ни отец, ни дядя не разрешили.

Вот что привело меня в гараж, честно говоря. Я хотела посмотреть, есть ли у Тициано машина, на которой я могла бы начать тренироваться. Небольшая и как можно более старая. Чтобы не было проблем с авариями.

Пристрастие Тициано к спортивным и роскошным автомобилям — не секрет. По сути, похвастаться тем, что ты видел одну из машин Тициано, это практически признание великого достижения среди мужчин Кантины. А те, кто утверждает, что припарковал одну из них? К ним относятся как к героям. Ведь помимо того, что машины действительно невероятны, все знают, как любит их младший босс. Я думала, это преувеличение… Ну, это точно не так.

— Никто из нас не хочет этого видеть, Рафаэла, — подтверждает Тициано, внезапно бледнея, и я смеюсь. — Итак, если ты не споткнулась…