Зоология и моя жизнь в ней

Вот как Лариса позже описала это в своей книге. «Наблюдая за второй смешаной парой, я случайно перевела бинокль на противоположный берег ручья и уже не могла оторваться от представившейся мне картины. После ночевки, не торопясь, из небольшой щели в скале вышла самка кавказской агамы. Через несколько минут из этой щели показались две головы, принадлежащие самцам кавказской и хорасанской агам, и спустя несколько минут оба вышли наружу. Хорасанский самец подошел к самке и остановился на расстоянии, соизмеримом с длиной его тела, а кавказский лежал и грелся на солнце всего в метре от них. Минут через пять хорасанский самец отошел в сторону, а к самке подошел кавказский. Самка начала обычный ритуал ухаживания, принятый в семейных группах: приблизилась к нему вплотную, залезала на спину, обходила его по кругу, и, наконец, положила голову на его крестец. У меня создалось впечатление, что хорасанский самец с интересом наблюдал эту картину, а пара совершенно не реагировала на его присутствие. В момент ухаживания самки за кавказским самцом хорасанский самец подходил к ним на расстояние около метра, но никогда не пытался проявлять какой-либо активности и не вызывал антагонизма со стороны пары. Подобную ситуацию мы наблюдали не один день.

Эта территория принадлежала самцу кавказской агамы, а небольшой участок обширного земельного надела хорасанского располагался на склоне холма и примыкал к владениям кавказского. Когда хорасанского самца поймали и осмотрели, выяснилось, что у него шел активный сперматогенез. Однако его интерес к самкам кавказской агамы ограничивался тем, что он подходил к ним, иногда довольно близко, на расстояние до двадцати сантиметров».

В общем, задача, которую мы поставили перед собой семь лет назад, была выполнена. Удалось получить вполне убедительные свидетельства в пользу обмена генами между двумя видами агам, что объясняло присутствие в коллекциях экземпляров с промежуточными признаками. Мы познакомились с еще одной популяцией кавказских агам, которая оказалась существенно отличной от тех, с которыми приходилось работать ранее. Так думали не только мы. Как-то к нам в гости заехали Сергей Букреев и Виктор Лукаревский, а с ними студент из Ашхабадского университета, который занимался изучением кавказских агам. Мы попросили его оценить свежим взглядом, насколько здешние ящерицы отличаются от живущих в центральном Копетдаге, и он сказал, что, с его точки зрения это просто разные виды.

Мы узнали немало интимных подробностей, касающихся биологических особенностей хорасанских агам[274]. Новая обильная информация в очередной раз разожгла наш интерес к горным агамам, заставила мечтать о возможности детального изучения других их видов. Эта задумка вскоре осуществилась самым неожиданным образом.

Горные агамы Израиля

В том же 1994 году меня пригласили принять участие в очередном Международном орнитологическом конгрессе, который должен был проходить в августе в Вене. Вместе с американским орнитологом Френком Джиллом мне предстояло руководить симпозиумом по гибридизации птиц в природе. Там я познакомился с учеными из Израиля, которые, узнав из моего доклада о моем интересе к каменкам, спрашивали меня, почему бы мне не побывать у них в стране. Ведь там обитают как минимум семь видов этих пернатых, из которых четыре не встречаются севернее, в пределах СССР. Как раз в это время я работал над книгой «Каменки Палеарктики»[275] и решил, что неплохо было бы дополнить ее сведениями об этих видах.

Лариса загорелась идеей съездить в Израиль и заняться там вплотную местным видом горных агам под названием хардун. Она развернула бешеную активность по подготовке этой поездки. Связалась по почте с израильским герпетологом Амосом Бускиллой и добилась от него приглашения из Университета Бен-Гуриона в Беер Шеве на полевые исследования в пустыне Негев.

Но осуществить задуманное удалось только весной следующего, 1996 года. Согласно приглашению, нам можно было пробыть в Израиле два месяца. Чтобы сэкономить деньги, пришлось лететь дешевым рейсом с остановкой в Софии. Столица Болгарии произвела впечатление бедного провинциального города. Здесь мы вынуждены были провести остаток дня 21 марта. Было холодно и шел снег. Тем приятнее было оказаться поутру в привычной для нас атмосфере субтропиков, в современном аэропорту Бен-Гурион в Тель-Авиве.

Здесь нас встретил Амос. Мы погрузились в его шикарный джип, и примерно через два часа были в Беер Шеве. В университете Амос показал нам свою лабораторию, после чего мы закупили продукты и поехали дальше. Местом назначения оказалась полевая база университета. Маленький белый домик стоит в зеленом оазисе среди безжизненных холмов центральной пустыни Негев. На господствующей над местностью вершине одного из них снизу видны развалины древней крепости Авдат, столицы Набатейского царства, возведенной в III в. до нашей эры.