Зоология и моя жизнь в ней

Не срабатывал эффект массы и в качестве средства защиты гнезд от четвероногих хищников небольших размеров. Одна из колоний на острове Огурчинский подверглась ночному нападению одичавшей домашней кошки. Здесь мы на следующий день не досчитались двенадцати меченых птенцов и, кроме того, собрали 29 трупов пуховиков. Их мы отнесли в лагерь для измерений, которые отложили до завтра. Трупы были аккуратно разложены на скамейке. Когда утром собрались мерить их, оказалось, что часть материала исчезла. Кошка была неуловимой и лишь однажды кому-то из нас удалось засечь боковым зрением ее промелькнувшую тень. Так мы убедились в том, что этот хищник уносит трупы с собой. Так что можно было отнести 12 птенцов, пропавших из колонии, к числу унесенных и съеденных им. Что же касается остальных птенцов, погибших в ночь нападения кошки на колонию, то их гибель мы приписали перемешиванию выводков в момент паники и последующей неспровоцированной агрессии к собственным птенцам со стороны взрослых хохотунов.

Так что же мы видим в итоге. Во-первых, каждый хохотун, вопреки своему угрожающему облику, оказывается совершенно беззащитными даже в отношении мародеров, значительно уступающих ему по размерам – таким, как хохотунья или сопоставимой величины (домашняя кошка). Хохотуны позволяют хохотуньям беспрепятственно находиться в самом центре поселения. Насиживающие хохотуны не реагируют на похищение мародерами яиц из гнезд, расположенных вплотную к их собственным. Они не преследуют чаек, похитивших их яйцо или птенца. Открытой агрессивности с их стороны не вызывает даже физическое насилие – в том случае, когда хохотунья стаскивает насиживающую птицу с гнезда, подолгу удерживая ее за крыло. В те моменты, когда хохотунья отпускала свою жертву, та ни в одном случае не делала даже попытки предпринять какие-либо ответные наказующие действия.

Во-вторых, у этих птиц отсутствует какая-либо коллективная защита от хищников. При посещении колонии человеком (а также при виде пролетающего вертолета) все взрослые хохотуны поднимаются в воздух и отлетают в сторону, оставляя гнезда без всякой защиты. Они даже не пытаются пикировать на врага, что свойственно многим другим видам чаек, и хохотуньям в том числе. Ясно, что именно так эти птицы ведут себя при появлении в колонии кошки или лисицы, позволяя им хозяйничать в гуще гнезд и лишь терпеливо ожидая ее ухода. Таким образом, привычные представления о том, что система облигатной колониальности есть эффективная стратегия защиты от хищников, оказались совершенно ложными.

К сказанному важно добавить, что хохотуны полностью лишены некоторых особенностей, которые не без оснований принято считать важными приспособлениями к защите от хищников. В этом отношении эти птицы резко отличаются от хохотуний. Те прячут свои гнезда в траве или под кустами, а птенцы у них окрашены покровительственно. Они серые, испещренные буроватыми пятнами разной величины и формы. Такая окраска называется «расчленяющей»: контуры птенца, когда он неподвижен, «разбиваются» этими пятнами, и тот оказывается почти незаметным на фоне пестрого субстрата. Именно по этому принципу маскируется военная техника и окрашивается камуфляжная одежда.

Кластеры гнезд хохотунов видны издалека. Их присутствие выдает не только само скопление насиживающих птиц и их хоровая вокализация, но и то, что гнезда хорошо выделяются на желто-серой поверхности солончака контрастными светлыми пятнами. Дело в том, что насиживающие птицы испражняются на край гнезда, так что его края оказываются зацементированными их зеленовато-белым пометом. Птенцы хохотуна одноцветные – чисто белые или светло-палевые, то есть не располагают маскирующей окраской. В ответ на появление опасности они затаиваются, прижимаясь к земле и оставаясь в полной неподвижности весьма длительное время. Но такой птенец хорошо виден издалека каждому, кто вознамерится поживиться мясом чайки. Здесь перед нами показательный пример того, как у каждого из двух видов все без исключения их характеристики сочетаются между собой по системному принципу. Каждый такой комплекс тесно взаимосвязанных свойств может быть назван уникальным синдромом, специфичным для каждого вида.

Помимо всего прочего, создается впечатление, что все особенности гнездовой биологии хохотунов формировались в эволюции таким образом, что возможность воздействия хищников не играла при этом ни малейшей роли. Пойдя однажды по пути формирования плотных колоний, вид, фигурально выражаясь, как бы «махнул рукой» на эти опасности. И в самом деле, зачем естественному отбору заботиться о покровительственной окраске птенцов, когда само присутствие колонии станет очевидно каждому потенциальному хищнику, находящемуся за километр от нее – уже, хотя бы, по непрерывному реву ее обитателей?