Зоология и моя жизнь в ней

В тот день, когда, наконец, казалось, что погода установилась, Рыбаков и Ахнин, погрузив аппаратуру в моторную лодку, управляемую Андрусенко, отплыли на удаленный остров снимать колонию фламинго. Утро было теплое, и киношники, вопреки моим рекомендациям, оделись по-летнему. В середине дня поднялся ветер и стал постепенно крепчать. Начало смеркаться, а лодка все не появлялась, и даже шума мотора не было слышно. Мы в лагере надеялись, что, может быть, они уже пристали у вагончика. Помчались на машине туда – их нет и здесь. А солнце уже вот-вот коснется горизонта. Едем назад в панике. Вот тут-то и понадобился наш запас топлива – несколько нагромождений бревен от разобранных ранее построек. Мы с Галиченко быстро сложили их в одну огромную кучу, облили бензином и подожгли как раз в тот момент, когда наступила темнота.

Минут через двадцать послышалось урчание мотора. Вот уже слышен плеск воды – они бредут к берегу по мелководью. По дороге к палатке сбивчиво рассказывают нам, как все было. Пошла сильная волна, и как раз в это время мотор заглох. Чтобы хоть временно удержать лодку поперек волны, пришлось вместо якоря бросить за борт единственный тяжелый предмет – дорогущую импортную головку от штатива. Но в полной темноте потеряно направление к берегу, и как раз тут вспыхивает наш костер, а мотор неожиданно заводится.

Контрастные социальные системы хохотунов и хохотуний

За несколько лет до нашего приезда в заповедник Николай Андрусенко начал ежегодно вести полный учет птенцов в этой колонии черноголовых хохотунов. Он кольцевал их поголовно, а в конце сезона размножения подсчитывал количество выживших. Погибшие от разных причин также заносились в общий реестр. И тут вдруг выяснилось, что число вылупившихся из яиц пуховичков намного превосходило окончательные суммарные цифры. Так, в прошлом году он не досчитался около полутора сотен птенцов. Они исчезли напрочь. Это казалось совершенно необъяснимым.

Но Андрусенко посещал колонию только на короткое время проведения учетов. А мы проводили здесь часы, сидя в палатке-укрытии и наговаривая всё увиденное на диктофон. И разгадка вскоре была найдена. Мы были поражены, увидев в первый раз как хохотун методически избивает птенца из соседнего гнезда, который неосторожно отошел от опекающего его родителя. Агрессор раз за разом наносит сокрушительные удары своим мощным крючковатым клювом в голову птенца, пока тот не перестанет подавать признаки жизни. В этот момент убийца либо оставляет свою жертву, перестав обращать на нее внимание, либо, что случается реже, заглатывает ее целиком.

В последнем случае проглоченный птенец служит в дальнейшем кормом для собственных птенцов хищника. Как и стандартная добыча хохотунов – крупная рыба, проглоченный птенец частично переваривается в зобу убийцы, который в момент кормления отпрысков отрыгивает тушку и держит ее в клюве на весу. А птенцы отклевывают кусочки плоти, после чего полупереваренный труп возвращается в зоб родителя до следующего сеанса кормления.

Мы объяснили для себя этот случай каннибализма тем, что местные хохотуны живут в условиях дефицита корма. В горько-соленой воде Тенгиза способен существовать только один вид живых организмов – крошечный жаброногий рачок артемия, но уж никак не рыбы. Поэтому хохотуны вынуждены летать на охоту за 70 километров от колонии – на пресноводное озеро Кургальджино.

Спрашивается, что же заставляет этих птиц гнездиться в месте, столь неблагоприятном, казалось бы, для их выживания. Оказывается, в данном случае все дело в давних традициях. Обосновавшись однажды в такой местности, где отсутствуют явные внешние отрицательные воздействия, взрослые особи и их потомки стремятся сюда с началом сезона гнездования и в последующие годы. В дальнейшем оказывается, однако, что реально гарантий полной безопасности нет и здесь. Вполне вероятно, что первый выбор места, где птицы будут затем гнездиться из года в год, обусловлен отсутствием там наземных хищников. Этому условию удовлетворяют острова, куда лисицам, например, добраться с берега затруднительно. Но эти изолированные участки суши вполне доступны для таких пернатых, от которых может исходить угроза ничуть не меньшая.

Во время работы на острове Смеха мы еще не подозревали, насколько опасно для хохотунов соседство с безобидными, как тогда казалось, хохотуньями.

Мы изменили свою точку зрения в последующие несколько лет, отданных изучению образа жизни хохотунов на островах Каспийского моря. И вот что тогда нам удалось выяснить.