Зов из глубины веков

– В классической живописи, правда, во многом важна техника. Но не только в этом суть живописи. Есть различные течения. Наверняка вы могли бы найти то, что вам близко.

– Классическая живопись это эталон. Но классическая реалистическая живопись остается для меня слишком сложным непосильным делом. Художник или умеет от природы писать с абсолютной фотореалистичностью или не умеет. Третьего не дано.

– Так значит, вы не нашли себя на этом поприще и оставили поиски навсегда?

– Да. Я искал долгое время, но в итоге у меня просто пропал всякий интерес к этому.

– Я вас понимаю Альберт. Но думаю, что вы поспешили. Нужно время, чтобы понять, к чему у вас лежит душа. Возможно, для этого должны пройти даже годы.

– Может вы и правы. Я уже практически создал общий рисунок. Могу показать вам.

– Нет. Давайте оставим это в тайне. Когда вы закончите портрет полностью, тогда и раскроете эту тайну, а я поделюсь с вами своей. Идет?

– Какой же вы скрытный человек Герман…

Глава тринадцатая

Прошло девять дней с того момента, как Герман предложил мне написать портрет. Все это время по несколько часов в день я стоял у мольберта с кистью в руке, и, рассматривая позирующего мне Германа, пытался достоверно передать черты его лица. Надо заметить, что он добросовестно исполнял отведенную ему роль и старался не отвлекать меня от кропотливой работы с холстом. Хотя избежать полностью этого было невозможно, так как ему то и дело хотелось выпить чашку чая или рассказать мне какую-нибудь интересную историю из своей жизни. Конечно, я был терпим к этому и пытался не реагировать критично на такое поведение.

Всю первую половину дня Герман, как правило задерживался у себя, занимаясь своими делами и делая какую-то работу по хозяйству. Он несколько раз давал и мне особенные поручения, чтобы я помог с готовкой и уборкой дома. В доме не было женщин, поэтому нам приходилось самим поддерживать во всем порядок и следить за тем, чтобы у нас всегда был приготовлен обед и ужин.

Герман очень старался создать уютную обстановку в доме. Он относился ко мне с большой заботой, словно отец к своему сыну. Он ложился спать довольно рано, но перед этим каждый раз предлагал мне разные интересные книги для чтения, уверяя, что человек должен читать книги каждый день, так как при чтении мозг и нервная система всегда будут находиться в тонусе. Поэтому каждый вечер я читал научно-познавательную литературу из библиотеки Германа, а потом укладывался спать на диване в гостиной, размышляя о прочитанном и засыпая в полной тишине.

Иногда мы делали перерывы на рыбалку. Нам удалось выловить достаточно много рыбы за все время, и я получил максимум удовольствия от рыбалки, особенно после того, как начал сам вылавливать язя. Сидя в лодке и закинув удочки в озеро, мы с Германом продолжали беседовать обо всем на свете, и это время, которое я провел с ним запомнилось мне навсегда.

Я заметил, что последние два дня Герман был не в настроении. Он пытался скрыть это всевозможными способами, большей частью отшучиваясь и иронизируя в своем духе. Несмотря на это мы продолжали работу над портретом и он был уже почти закончен. Конечно, это был портрет, который мог изобразить только посредственный художник, но все же что-то в нем было и очень привлекательное для меня самого. И я был безмерно рад тому, что вполне достоверно передал образ Германа и вскоре должен был показать ему портрет. Мне оставалось только до конца проработать самые мелкие детали картины и нанести последние штрихи.

В четверг, после завтрака из перепелиных яиц, ставших моей обычной едой, я сразу же вернулся к холсту, закрепленному на мольберте. Я принялся дорабатывать все эти нюансы портрета, дожидаясь, когда Герман отдохнет и спустится вниз.

Когда он зашел в гостиную, то быстро уселся на стул, где все время сидел.

– Герман, – начал говорить я с приподнятым настроением, – думаю, нам осталось еще пару дней до полного завершения картины.

– Я очень рад этому, – ответил Герман, расчесывая свои волосы на голове. – Честно говоря, я начал немного уставать от ежедневного преображения в статую. Давайте начнем. Нужно закончить побыстрее.

– Да. Я заметил, что вы немного не в духе последние дни.

– Утром звонила Инна. Она сообщила, что приедет послезавтра.

– Уже? А ее дочь?

– Кира осталась жить у отца. Увы. Бывший муж Инны настоял на том, чтобы дочь не уезжала. И сама Кира отказалась ехать.

– Как это грустно. Я полагал, что Инна вернется с ней.

– Да. Инна очень хотела, чтобы Кира приехала. Мне самому очень жаль, что все так вышло.

– Может быть Кира еще вернется в другой раз.

– Надеюсь на это.

Мы промолчали около минуты, после обсуждения ситуации с Инной. И Герман и я были очень озадачены таким развитием событий.

– Ваше отношение к живописи после работы над моим портретом не изменилось? – спросил Герман, пытаясь перевести разговор. – Вы так же скептически относитесь к своим способностям?