Зов Лавкрафта

Коннери протянул руку, взял с пластикового столика недопитый бокал с коктейлем. «Ледяной дайкири» – местный коктейль с ромом, очень неплохой. Отпил. От ледяного штырька холода, вонзившегося через небо прямо в свод черепа, пробежали мурашки. Хорошо. Говорят, это любимый коктейль Хемингуэя, знаменитого писателя. Мол, он сам его придумал. Горечь ангостуры приятно подчеркнула ледяную кислинку тоника и сладость рома. Кубинского рома, заметим.

Как все-таки попасть на Кубу? Коннери задумался. Катер? Подводная лодка? Противники Кастро делали это регулярно. Но что делать дальше? Там, на берегу? Нужны контакты в Гаване.

И мне понадобятся люди, подумал он. Не из ЦРУ или резерва Военно-морской разведки США. Люди, которым можно доверять.

Дреппер предложил взять нескольких проверенных кубинцев, вроде Сантоса и Родригеса по кличке Шакал, но Коннери при личной встрече они не понравились. Головорезы с бегающими глазами. В Родригесе чувствовалось что-то психопатическое. Дай ему оружие, и, возможно, он будет убивать и насиловать все, что движется. А потом бросит тебя умирать где-нибудь посреди Кубы. Сантос – тот вообще явный уголовник и, похоже, несколько трусоват. Таким нельзя верить. Коннери вздохнул. Разведка – грязная работа, но некоторая щепетильность все же должна быть. Нельзя работать с откровенным дерьмом.

Коннери в два глотка допил «Дайкири». Хорошо. Мир становится немного лучше, когда подкрашен капелькой ледяного рома. А Хемингуэй-то этот не промах. Надо будет почитать его книгу.

Итак, планы. В ближайшие два часа нужно разработать план, а лучше два или три – с вариантами. Утвердить план действий с янки и сегодня же приступить к подготовке. Затягивать больше нельзя.

Время бежит вскачь. Время работает на Старого Дядюшку.

По словам Дреппера, здоровенного бывшего боксера, сейчас на поиски пропавшего «Наутилуса» отправляют сразу две атомные лодки. «Скейт» и только что спущенного на воду «Джорджа Вашингтона». Это пока только слухи, это еще не утверждено министром обороны и президентом, сказал Дреппер, но две атомные подводные лодки пойдут к полюсу, туда, где пропал «Наутилус».

Туда, где был ядерный взрыв.

Одна торпедная лодка – для уничтожения русской лодки, если понадобится. Например, если окажется, что «Наутилус» потоплен Советами. Другая – ракетная, с атомными боеголовками, – для удара по Старому Дядюшке. Если только русские его не уничтожили первыми. Коннери покачал головой: «Хорошо бы». Если бы…

Сплошное «если бы» в этой жизни.

И мне нужен человек, подумал Коннери. Вернее, нужны два человека. Один коренной кубинец (но точно не Сантос и не Родригес), знающий Кубу и тамошних людей, желательно со связями среди местных, и один – кто-то вообще не из разведки. Может, даже гражданский? Независимый наблюдатель. Сверхчувствие и устойчивость психики. И при этом неплохо бы, чтобы этот человек имел какую-никакую боевую подготовку. Бывший солдат? Коннери задумался. Потому что, возможно, ему тоже придется драться. «Барбудос» – это вам не разнеженная местная публика на пляже с «Ледяными дайкири». Это суровые бородатые ребята с автоматами.

Коннери поставил пустой бокал на столик.

Да, пожалуй, это хорошая мысль.

Хотя… Он зевнул. Теплый ветер с моря приятно холодил грудные мышцы. Может, и плохая.

Может, взять кого-то из предложенных ЦРУ кубинцев?

* * *

Бриг, база Кэмп-Пендлтон, штат Калифорния

– Привет, сладенький, – слышит он за спиной хриплый шепот. – Ночью я навещу тебя. Ты будешь ждать?

Брюс слышит, но не шевелится. Он спокоен как никогда. Воин всегда ждет нападения врага и всегда готов отразить атаку.

Потом спокойно поворачивается.

Его уже пытались изнасиловать здесь. В прачечной (самая работа для китаез… ха-ха, сказал белый охранник) его встретили четверо. Самоуверенные. Наглые. С татуировками на бицепсах. Бульдог держит в зубах нож, вокруг надпись Semper fi («семпер фиделис» – «всегда верен», девиз Корпуса морской пехоты). Морпехи – только уже не новобранцы, как тогда в учебке, а настоящие вояки.

Беспечные. Ха-ха. Брюс поднимает голову.

Драться никто из них толком не умел. Они просто были здоровые и знали пару приемов рукопашного боя. Брюс устроил им бой, превратив его в урок кунг-фу. И, кажется, сильно впечатлил ребят. Несколько человек потом подходили к нему, просили, чтобы он стал их учителем.

Те, кто что-то умел чувствовать, обходили его стороной. Ярости в этом маленьком красивом китайце хоть отбавляй.

То, что он избил четверых, а затем начал их учить, повернуло его жизнь в тюрьме в другую сторону.

Он давал уроки, нарабатывал уважение. Пока не появился Крошка Ру и его голубая стая.

Брюс покачал головой. После той стычки у него все еще не зажила губа. Он потрогал ее языком с внутренней стороны. Знал, что не надо, но постоянно забывал.

Вечером, после ужина, его подозвал один из охранников, Сэм Уорли. Здоровенный амбал с узким лбом питекантропа. Мерзкий тип.

– Иди, ты нужен в прачечной, – сказал Сэм. – Пошевеливайся, а то опоздаешь к ужину.

– Моя смена давно закончилась, – сказал Брюс.