Зовите меня Джо

Не совсем те слова, которые ожидаешь услышать в момент, когда история меняет свой курс, а Вселенная уже никогда не будет такой, как прежде. Жребий брошен; Сим победиши; Не годится, чтобы вы заседали в Парламенте; Мы считаем эти истины самоочевидными; Итальянский мореплаватель достиг Нового Света; А все-таки она вертится! – ни один человек, наделенный воображением, не сможет припомнить подобные исторические фразы без того, чтобы мурашки не пробежали по его телу. Но то, что малышка Миерна впервые сказала нам на этом острове в тысячах световых лет от дома…

В Звездном Каталоге светило значилось как AGC 4256836, карликовая звезда K₂ в созвездии Кассиопеи. Наш корабль совершал стандартный предварительный облет этого региона, наткнувшись при этом на множество тайн – как же легко земляне забывают о том, что каждая планета это отдельный мир! – однако ничего сверхординарного в этом фантастическом космосе не было. Торговые агенты помечали места, в которых нужно было провести дополнительные исследования; то же самое делали Федералы, и списки их не вполне совпадали.

За год работы и корабль, и люди были на пределе. Нам нужно было совершить посадку и потратить с месяц на ремонт техники и восстановление сил, прежде чем отправляться в долгий путь домой. А найти нужную площадку – немалое искусство. Летишь туда, где солнца выглядят подходящими. И если наткнешься на планету, чьи физические характеристики терроподобны, то проверяешь биологические характеристики – очень, очень осторожно, но, поскольку эта операция в основном автоматизирована, все проходит достаточно быстро – и входишь в контакт с автохтонами, если таковые имеются. Примитивные существа предпочтительнее. И вовсе не из-за опасности военных столкновений, как думают некоторые. Федералы настаивают на том, что аборигены ничего не имеют против чужаков, становящихся лагерем на их земле, а Торговые агенты вообще не понимают, как любой народ, цивилизованный или не очень, но при этом не открывший мощь ядерной энергии, может быть угрозой. Примитивы менее склонны задавать непростые вопросы и надоедать по делу и без. И звездолетчиков радует тот факт, что технологически развитые цивилизации не слишком часты.

Джорил казалась идеальной. Вторая планета от солнца, на которой воды было больше, чем на Земле, она привлекала уже тем, что на ней царил комфортный мягкий климат. Биохимия была настолько схожей с нашей, что мы могли есть местную пищу, а кроме того, здесь не было микроорганизмов, с которыми не справился бы UX-₂. Моря, леса, луга – всё было как дома, но вроде бы незначительные бесчисленные отличия от Земли придавали планете несколько волшебный вид, словно это была страна фей. Местные жители были дикарями, то есть зависели от охоты, рыбалки, сбора плодов и ягод. Мы прикинули, что здесь, должно быть, тысячи культур малого масштаба, и выбрали ту, которая показалась нам наиболее продвинутой, хотя разведка с воздуха великой разницы между аборигенами не выявила.

Они жили в аккуратных, богато украшенных деревенских домах вдоль западного берега самого большого континента, а за ними высились холмы, поросшие лесами. Контакт проходил гладко. Наши спецы по семантике изрядно помучились с их языком, но сами жители деревни схватывали английский на лету. Их гостеприимство было беспредельным, когда мы гостили у них, но сами они держались подальше от нашего лагеря, за исключением экскурсий, которые мы иногда для них устраивали, и тому подобных развлечений. Мы все с облегчением вздохнули и принялись обустраиваться.

И все-таки тревожные симптомы появились с самого начала. Даже понимая, что голосовой аппарат туземцев очень близок к человеческому, мы никак не ожидали, что они заговорят на безукоризненном английском языке уже через пару недель. Причем абсолютно все.

По-видимому, они научились бы еще быстрее, если бы мы занимались их обучением систематически. Следуя обычной практике, мы назвали планету «Джорил», от местного слова «земля», и лишь потом узнали, что «Джорил» значит не просто «земля», а «Земля» с большой буквы, а туземцы разработали блестящую гелиоцентрическую астрономию. Они были слишком вежливы для того, чтобы навязываться, мы казались им чем-то необъяснимым, они просто сгорали от любопытства и при малейшей возможности задавали нам невероятно сложные вопросы.