Зря ты нанял меня, артефактор!

Артефактор был бледен. Его зрачки как будто бы вытянулись, уши настороженно встали торчком. Я же чувствовала, как липкий страх сковал меня по рукам и ногам.

Да, мы знали, что наш враг — могущественен. Да, мы знали, что рёхх в нем — один из самых сильных, характерных.

Но все-таки один из десяти сенаторов, то есть одно из первых лиц государства… И горфус — Черный Волк, старинный враг пэйярту, покровитель голых скал и безымянных могил — это, пожалуй, действительно плохая новость.

Как зачарованная, я смотрела на строчки: «вел дело «Резни в Зайверино». Та сама «шишка» из Пика Волн, которую все ждали, пока я была в тюрьме. Тот самый следователь, который отдал приказ казнить неизвестную девушку, назвавшуюся моим именем и признавшуюся в убийстве студентов — чтобы поскорее закрыть это неудобное дело.

Или чтобы никто больше не искал правду? Чтобы не делиться с другими своими догадками о темной сущности, вселившейся в Дерека?

— Это не все, — сказала Галаса. — Перед картотекой мы с Мокки успели побывать в кабинете сэра Айтеша. Там лежала его курительная трубка. Когда я коснулась ее, мне удалось вызвать кое-какие видения из его прошлого.

— Рассказывай, — попросил Тилвас.

***

И Галаса рассказала.

О том, как одним холодным весенним утром в Орден Сумрачной Вуали торжественно привели новоизбранного сенатора — Цигу Лорча. Как сэр Айтеш провел для него экскурсию, с воодушевлением и внутреннем трепетом рассказал про их проекты, про лечение неизлечимых. Показал отдел Заклинателей, показал артефакты, каталоги, все на свете.

Лорч с искренним интересом слушал и признавался, что давно подозревал о том, что рёххи ближе, чем кажется. Что он счастлив узнать, что его подозрения оправдались, и приложит все силы чтобы дело Ордена ширилось.

Лорч был приятным и обходительным, и когда он ушел после знакомства, пообещав скоро вернуться, сэр Айтеш был очень доволен. Каждый раз он боялся, что Орден прикроют, потому что остальные сенаторы относились к нему с брезгливой опаской, то и дело заводили речь о неких «этических аспектах», а в последние годы все сокращали и сокращали финансирование... Однако новоизбранный Лорч оказался полностью на их стороне и пообещал лоббировать дело Ордена среди коллег.

Вскоре Лорч вернулся с очень, очень хорошим чеком. Но ничего не делается просто так, и сенатор начал убеждать Айтеша, что ему тоже нужен рёхх. Свой рёхх.

— Я же должен знать, за что плачу? — ласково улыбался он. — Все великие ученые проверяют свои гипотезы на себе, в конце концов.

Он был так деликатен, так убедителен. Свежая кровь в Сенате. Деятельный, энергичный. Прекрасная улыбка. Сэр Айтеш сомневался, но…

Деньги. Даже мечтателям, даже ученым, даже лекарям нужны деньги — вот она, неприглядная истина нашей жизни.

После несколько раундов переговоров сэр Айтеш отдал приказ подселить в Цигу Лорча рёхха пурлушэма. Павлин — замечательный выбор. Из мелких духов, но символизирует власть и почёт. Лорч был доволен.

Обряд прошел как надо, хотя заклинатель Пэрри Шитбро нервничал куда сильнее обычного, а сам Лорч после подселения не только избавился от всех, даже мельчайших хворей, но и стал выглядеть гораздо моложе, чего обычно не случалось с пациентами Ордена.

«Странно,» — подумал тогда Айтеш, но не стал акцентировать на этом внимание.

Сенатор был доволен, финансирование стало щедрее, свободы — больше. Единственное —сотрудница картотеки доложила о том, что один из помощников сенатора якобы рылся в Орденских записях о других пациентах в день подселения… Но это звучало странно. Скорее всего, мужчина просто заблудился.

После подселения Лорч перестал приходить в Орден, а вот чеки все прибывали и прибывали. Айтеш иногда писал ему, спрашивал о самочувствии. Он посылал к Лорчу заклинателя Пэрри для регулярных осмотров — раз они уже были знакомы — и Пэрри каждый раз возвращался с отчетом: все хорошо, подселение прошло удачно, пурлушэм прижился.

Но Айтеш знал Пэрри много лет, он сам выбрал его из студентов университета имени Рэндома. Он видел — Пэрри врет. С сенатором что-то не так.

К тому же, по письмам стало понятно: у господина Лорча изменился почерк. Стиль речи. Его обходительность теперь казалось опасной, будто у животного, замершего перед прыжком. Газеты все чаще величали сенатора «властным» и «внушительным хищником политической арены». Иногда о его глазах почему-то говорили как о желтых, хотя Айтеш ясно помнил: они голубого цвета.

Вскоре Айтешу сообщили, что несколько прежних пациентов Ордена пропали. Три человека за неполных два месяца. А области, за которые отвечали рёххи в этих пациентах, пришли в упадок.

— Что за ерунда? — негодовал Айтеш. — Найдите их! Не могут же люди просто исчезать в цивилизованном мире! И рёххи… Что с рёххами?

Сотрудники искали, безуспешно. А вот детективы Пика Грёз — нет. Смотрящие бездействовали, и Айтеш стал подозревать, что это как-то связано с сенатором. А еще, что в сенаторе — совсем не пурлушэм.