Зря ты нанял меня, артефактор!

— Здравствуй, горфус, — ровно сказал Талвани, переступая колдовскую линию и педантично закатывая рукава белой рубашки. — Я слышал, ты ищешь меня по всей Шэрхенмисте? Так вот — я здесь.

Глава 43. Полночный сад заполнен пустотой

Вы когда-нибудь видели, как животное реагирует на принесенный ему свежий кусок мяча? Точно так же повел себя сенатор Цига Лорч в ответ на появление Талвани.

Он подобрался. Он втянул воздух ноздрями. Его глаза засветились горчично-лимонным светом, а руки дрогнули в кровавом предвкушении.

— Пэйярту, какая встреча… — с выдохом пропел-промурчал Лорч, оборачиваясь к артефактору. — Я уже и не надеялся.

Сенатор спрыгнул с высокого бортика фонтана и быстро сплел пальцами некую вязь. Камень запузырился, и от него тотчас отделились своеобразные мраморные хлысты, сковавшие мои руки и ноги.

Гурх. А повелитель голых скал неплохо работает с магией камня.

Тилвас стоял недвижимо в кругу из мерцающих рун. Увидев маневр врага, артефактор покачал головой:

— Отпусти ее, горфус. И всех других своих пленников. Ты носишь лицо человека — так будь человеком, хотя бы с людьми.

— Философия хороша только в книгах. Лучше скажи: в чем моя выгода отпускать Джеремию? — с интересом наклонил голову горфус.

— Разорви вашу связь, и я добровольно отдамся в твои руки, клянусь — а ты знаешь, что моему слову можно верить. Отпусти ее — и у тебя буду я. Делай со мной, что угодно. Ты ведь этого хотел.

Сенатор, прищурившись, посмотрел на Талвани, стоящего, сложив руки на груди, и манерно обнял себя за плечи. Я, шипя, крутила запястьями в тугих каменных путах. Не выбраться.

— Изначально я хотел этого, ты прав, пэйярту, — лениво протянул Лорч. — Но в процессе оказалось, что с людьми вообще и с Джеремией в частности куда веселее. Зачем соглашаться на меньшее, если есть большее? Так что прости — если ты не готов пообещать мне вас обоих, то мирной сделки не получится. Впрочем, кому вообще нужен мир, если я могу взять свое силой и тем самым начать наш праздник прямо сейчас? — улыбнулся он.

И тотчас развернул бой.

Мощным жестом обманчиво-расслабленный горфус раскинул руки, и в Тилваса полетел ослепляющий синий свет. Артефактор выставил ладони навстречу: с его пальцев сорвались мириады оранжевых капель и сомкнулись овальным щитом. Две силы столкнулись в центре сада, заставив противников пригибаться под волей энергии унни, скрежетать зубами.

— Ты что, забыл, насколько я сильнее тебя, пэйярту?! — злорадно крикнул Лорч, шагая вперед, будто против сильного ветра, и единым скользящим движением отбросил в сторону сцепившиеся щит и свет.

Клуб колдовства врезался в замковую башню и взорвался. Тилвас резко взмахнул руками, алые руны по контуру сада полыхнули, и ветви бука, растущего над фонтаном, вдруг ожили, упруго отбивая по сторонам посыпавшие камни. Если бы не они — осколки стены попали бы в меня.

Горфус, крутанувшись на месте, воздел руки к нему, и дерево заполыхало огнем. Пожар бушевал прямо надо мной, но всё, что я могла — это лишь сильнее прижаться к бортику фонтана, стараясь не сгореть заживо. Сквозь опаленные ресницы я видела, как над водой слабо серебрится контур рёхха-наблюдателя… Морской конек ономоррэ хладнокровно смотрел на разрушения вокруг. Ему все еще было мало для того, чтобы пригласить остальных.

«Вот зараза», — подумала я, чувствуя, как падающие сверху угольки прожигают мне платье. — «Нейтральность нейтральностью, но что тебе стоит хотя бы потушить долбанный бук?!»

Тилвас новым заклинанием поднял воду из фонтана, обратив ее на полыхающее дерево.

Спасибо!

Горфус воспользовался тем, что пэйярту отвлекся: он выкрикнул гортанный приказ, текуче сменил боевую стойку, и там, где находился Талвани, брусчатка вдруг раскалилась, а мгновение спустя лопнула, уродуя двор глубоким провалом. Артефактор едва успел кувырком откатиться с места, где теперь из-под земли вырывались хищные тени, похожие на языки пламени.

Когда Талвани поднялся, в его пальцах возникли изогнутые клинки из красного света. Он бросился вперед, но горфус не хотел допускать ближнего боя. Вместо этого Лорч низко зарычал, припав к земле обеими руками. Сад содрогнулся, из того же провала вдруг хлынули тени волков — беспощадная стая, бросившаяся к Тилвасу. Им навстречу, сорвавшись с сапог Талвани, скакнула одна-единственная лисья тень.

Боги-хранители, насколько же пэйярту мельче горфуса!

Артефактор упал на колени, ногтем прорубив по земле острую линию — по всему саду на мгновение вспыхнул золотой свет, стерший все тени, за исключением лисьей. Однако стоило свету потухнуть, как из дымящегося раскола стали выныривать новые, новые теневые волки…

Тени рёххов уже метались не только по двору, но и по окнам спальни, по замковым башням — это была охота, настоящая травля маленького белого лиса. Все раны теневого пэйярту отражались на Тилвасе-человеке: он страшно хромал, через всю грудь по белой рубашке бежала алая полоса крови. Эти раны, в отличие от обычных, не спешили залечиваться.