Зря ты нанял меня, артефактор!

— Если я сейчас начну повторять: «шрамы-шрамы-шрамы», как заведенный, тебе будет приятно, госпожа Барк? — серьезно спросил Тилвас, поймав мой затравленный взгляд. Глаза у него были грустные. Глубокие. Никаких привычных шуточек и издевок.

Я медленно и отрицательно качнула головой.

— Вот и мне неприятно, — тихо сказал Тилвас, отпуская меня.

Мы молчали, стоя напротив, всматриваясь в лица друг друга. Второй раз за вечер меня посетило странное ностальгическое чувство: Талвани был так похож на моих друзей, от него веяло той самой жизнью, которую я столь любила и потеряла… А теперь еще этот взгляд, парадоксально-знакомый.

Будто он тоже пережил нечто ужасное. Нечто такое, что навсегда остается с тобой, в тебе, извращенной тенью следует по пятам.

В глазах Тилваса я видела старую боль. Он был как икона: старый, затертый временем лик, полный потерь и страданий.

— Я… — сглотнув, начала я, чувствуя странное желание извиниться.

Но аристократ вдруг будто очнулся, тряхнул головой и с галантной улыбкой предложил мне руку:

— Пора продолжить наш путь, верно?

Морок рассеялся. Поколебавшись, я вложила свою руку в его — приятно-теплую. Какое-то время мы шли молча, но уже к третьему лестничному пролету господин Талвани вновь стал веселиться и хорохориться, будто крылышки после дождя расправил.

….Собственно, будем считать предположение верным: свой амулет и сопутствующие ему проблемы Тилвас получил именно там.

***

Как бы парадоксально это ни звучало, но вход в семейный склеп находился в гардеробе в спальне хозяина замка.

Видимо, это было аранжировкой известной фразочки про скелеты в шкафу.

По коридорам мы крались, таясь в тенях, а со спальней вышла неприятная заминка, связанная с тем, что хозяин оказался на месте. Причем не то что бы спящим или, не дай небо, в чьем-то обществе — он просто благообразно скучал в кресле и читал газеты, что-то недовольно брюзжа под нос и явно никуда не торопясь

Это было неприятным осложнением. Как-либо выдавать свое присутствие — ударом по голове или кляпом в рот — мне совершенно не хотелось, потому что так мы можем навлечь беду заодно и на Мокки. Но, сколь бы искусной в хождении по теням я ни была, незаметно пройти мимо сидящего в кресле, бодрствующего человека я не сумею.

— Что ж, твой выход, артефактор, — пожала плечами я. — Какие фокусы покажешь?

— А какие нужны?

— У тебя широкий ассортимент, что ли?

— Ты даже не представляешь насколько.

Я с сомнением окинула взглядом его фигуру. У меня самой под подолом платья были прицеплены кирка, набор отмычек, веревка и несколько выбранных маг-свитков для упокоения нежити. Но я не помню, чтобы Тилвас как-то особенно готовился к нашей миссии.

— Выбери что-нибудь подходящее случаю, — попросила я.

— Хорошо, — сказал он и открыл дверь в спальню, не размениваясь на размышления.

Хозяин замка, герцог Льовез, тотчас всполошено вскочил со своего кресла.

— Что такое? — возмутился он, глядя на нас.

Я была солидарна с этим вопросом.

— Ох, гурх, — сказал Тилвас, мрачно хмурясь на герцога. — Мне сказали, это будет моя спальня.

— Кто вам сказал? — опешил хозяин, наощупь ища сброшенные тапки под креслом.

— Ваш бой. Пирси или как его там. Хабловий малый.

— Какой бой?! На каком языке вы разговариваете?! — взревел господин Льовез.

— На языке любви, конечно же, — осклабился Талвани и, резко обернувшись ко мне, вдруг страстно меня поцеловал.

Я так опешила от этого поворота, что даже не сразу среагировала.

Одно мгновение я пыталась понять, что от меня требует дальнейший сценарий, а осознав, что никакого сценария нет, и Талвани просто вовсю развлекается, я залепила ему такую пощечину, что артефактор аж зашипел.

— Да вы с ума посходили!!! Развратники! — ахнул господин Льовез, и, мимо нас пробежав в коридор, начал истошно вопить, призывая слуг и справедливость попеременно.

— Ты охренел? — чуть емче высказалась я.

— Тщ-щ! — шикнул Тилвас и вдруг бросил в коридор какой-то маленький стеклянный шарик, который до этого крутил между пальцами.

Шарик, упав на каменный пол, вспыхнул туманным облачком и вдруг обратился двумя нашими фигурами — достаточно призрачными вблизи, но кажущимися вполне реальными издалека. Фигуры о чем-то говорили, размахивая руками.

— Что стоишь? Взламывай прахов шкаф! — подтолкнул меня артефактор.

Я, ругнувшись, и стала это делать. Замок на шкафу был элементарный — несмотря на то, что в склепе хранится немало ценностей, предполагалось, что немногие воры захотят туда вот так бросаться. Те же ритуальные штуки можно найти в более приемлемой обстановке.

Замок поддался, я распахнула резные дверцы. За ними была винтовая лестница, убегавшая куда-то вниз.

В коридоре послышались шаги и крики — это хозяин возвращался со встревоженной подмогой. Тилвас хлопнул в ладоши, и наши призрачные фигуры в коридоре перестали бесхозно топтаться на одном месте и побежали, посмеиваясь и обжимаясь, в противоположную сторону от явно ускорившихся — судя по воплям — свидетелей.

Мы зашли в шкаф.