Зубровский

— Скорей всего, махнет в Грузию, чтобы переждать там, а потом, когда все утихнет, вернется, — объяснил он. — Боюсь, у нее получится. От Зубровского уже полсуток нет сведений. Вряд ли ему удалось подобраться к ней достаточно близко, чтобы хотя бы увидеть ее, уж не говорю — поймать. Она намного хитрее и сильнее, чем мы ожидали. По последним сведениям прошла обучение в Кандагаре, отличный снайпер.

Казалось, генерал не обратил на его слова никакого внимания.

— Вы думаете, что она все еще с нашей стороны границы? — спросил он.

— Все перевалы закрыты, а дороги, ведущие с гор, были под наблюдением с тех самых пор, как она туда поднялась, — пояснил Казимир. — Она бы не смогла пробраться через границу незамеченной. Она все еще там, я в этом не сомневаюсь. Сейчас мы посылаем туда новых людей.

— И тем не менее преимущество остается за ней, — возразил ему Болховитинов. — Она специалист по войне в горах, умеет кормиться с земли, нам же приходится доставлять людям пищу. Она может спрятаться, и будет пережидать, сколько ей нужно. Она ведь одна, а одинокого человека трудно найти. Ей не нужно выполнять приказы, согласовывать свои действия с другими, поэтому она может быстрее передвигаться, сделать несколько выстрелов и сразу уйти, чтобы повторить это в другом месте… К тому же собирается гроза.

Он замолчал, не желая и дальше терять время на разъяснение очевидных вещей.

— Не могу с вами согласиться, Владимир Анатольевич, — сказал Казимир. — В горах она долго не продержится, мы возьмем ее.

— Ну и? — генерал перестал ходить, засунул руки в карманы брюк, остановился возле Казимира. Сквозь завесу дыма на полковника смотрело лицо огромного бульдога с мощной челюстью. — Сколько время уйдет на это? Сколько реально она сможет продержаться?

Какое-то время Казимир размышлял.

— Дня два-три, думаю.

— А потом?

— Не исключено, что снова попытается прорваться к плотине.

— Думаете, она может представлять для нас реальную угрозу? — генерал тревожно взглянул на Болховитинова.

Каперанг задумчиво выпустил клубы дыма к потолку.

— У меня тяжелое предчувствие, что может. Если она нацелена на это…

Он замолчал, не договорив.

Генерал остановился. Его глаза выпучились, как у пойманной на гарпун стерляди. Спустя минуту он подошел к карте, занимавшей всю заднюю стену помещения.

— Здесь ее потеряли, — он ткнул прокуренным пальцем в точку на гребне Пихойского хребта. — И сколько она могла за это время пройти? Километров тридцать?… Значит, она теперь где-то здесь, — он указал на северные отроги хребта. — Пока до нее доберутся, она уйдет еще дальше. Чертова стерва!

Он знал, что система электронных датчиков оповещения, установленных в горах, должна была выявить и засечь любое движение, и то, что подрывница проскочила через эту сеть, могли посчитать его, генерала, упущением.

Генерал продолжал задумчиво смотреть на карту.

— Подойдите-ка. Где сейчас Зубровский?

Болховитинов и Казимир подошли ближе.

— Скорей всего, здесь, — Одним взглядом оценив территорию, Болховитинов ткнул пальцем в точку на карте. — Но он до сих пор не выходит на связь.

— Да-а-а, — генерал стряхнул пепел в хрустальную пепельницу на столе. — Тут сам черт голову сломит.

Наступило молчание, в течение которого все трое разглядывали карту. Их взгляды почти одновременно остановились на Пихойском перевале — единственной связи с Грузией. Он находился в сорока километрах от плотины. Что если Мадаева повернет прямо туда?

— А пограничники? — спросил генерал. — Смогут они остановить ее?

— Конечно, — быстро сказал Казимир. — У них есть там посты на каждом перевале.

Генерал задумался.

— Черт возьми! Из-за одной бабы поднимать пограничников… — он покачал головой. — Только этого нам не хватало.

* * *

«Кого снять в первую очередь», — думала Фатима. У них есть гончие, умеющие ходить по следу. И если эти волкодавы догонят, то не поздоровится. Разорвут… Значит, вот кого нужно застрелить первого. А уж потом — майора… Или человека в зеленом, если будет такая возможность. По тому, как он покрикивает на собак, ясно, что он хорошо умеет обращаться с ними, поэтому, если он или командир погибнут, остальные, растерявшись, разбегутся в разные стороны, после чего их можно будет легко перещелкать как котят.

Похоже, этим людям не приходилось еще бывать в таких переделках. Они даже не знают, как вести себя — стоят на виду у нее. В линзе оптического прицела они были вроде безликих насекомых. Их крики, слышимые даже на таком расстоянии, нельзя было спутать ни с какими иными звуками. Обманчивая уверенность в собственной силе — вот что привело их в горы и ввело в соблазн вести себя так шумно. Они орали наперебой, указывая руками на горящий вертолет. Неужели собираются спасать летчиков? Она презрительно фыркнула. Очевидно, им и в голову не приходит, что их главный враг все еще поблизости. Человеку в зеленом никак не удавалось успокоить собак. Разделив поводки, он передал трех напарнику.