Зубровский

Фатима уже спустилась по откосу примерно на двадцать метров, когда услышала приближающийся гул вертолета. На каждый метр, по ее оценке, уходило около полминуты: все трещины и сколы приходилось осторожно ощупывать, цепляться за них, а затем постепенно переносить вес… Один раз ей пришлось пережить неприятный момент: она повисла в воздухе, не зная, найдет ли опору для ног, но, слава Аллаху, раскачавшись, она сумела зацепиться за выступ в скале.

Все время, прислушиваясь к гулу вертолета, она теперь не так тщательно ощупывала скалу ногами. А значит, рисковала. Зато теперь спускалась гораздо быстрее. Но вот вертолет снова появился, двигаясь в сторону обрыва и быстро увеличиваясь в размере. Фатима стала молча молиться, чтобы ее не заметили.

Но она знала — заметят. В желтой куртке старика она была как лиса на снегу. Фатима даже ясно представила себе, как пилот радостно кричит в микрофон, оповещая всех о своей находке.

— Эй, на скале! Я вижу тебя! — послышался голос из громкоговорителя. — Махни рукой, что сдаешься!

Ужасный гром накатился на нее так, что голова сама втянулась в плечи. Казалось, что вертолет заденет ее своим гремящим брюхом. Из рева выделился утробный и страшный стук. И перекрывая этот стук, снова раздался голос из громкоговорителя.

— Ладно! Я тебя предупредил! Стреляю!

Она закрыла глаза. Тупой толчок пули в камень поблизости от правого плеча оглушил ее и так напугал, что она чуть было не разжала руки. Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, с лихорадочной быстротой заскользила по трещинам вниз.

ВЗЗЗЖЖ-АХ! ВЗЗЗЖЖ-АХ! Еще две пули с визгом отрикошетили от скалы чуть выше головы, напугав не меньше, чем первая. Неужели конец? Пока ее спасало только то, что вертолет находился в движении, а это мешало стрелку точно прицелиться. Но через несколько мгновений вертолет зависнет…

Сорвавшись, ноги снова потеряли опору. Ветер унес ее сдавленный крик. Она болталась на руках, цепляясь за камни окровавленными пальцами, ноги, ища опору, двигались так, будто она бежала, а вертолет наскакивал на нее, как чудовищных размеров хищная птица, обдавая отвратительным гулом и дымом из выхлопной трубы. ВЗЗЗЖЖ — АХ! Щелчок, резкий свист каменных осколков, впившихся в щеки. Она посмотрела на скалы внизу — до них было метров пятьдесят. Пот заливал глаза, и она с трудом могла разглядеть вершину пышной ели, верхние ветки которой были всего в трех метрах от ее ног. А может, в пяти или десяти — как определишь на глаз?

Но вот вертолет завис точно над ней, чуть не касаясь лыжами головы. Надо решаться! Нацелив тело на верхушку дерева, Фатима разжала руки и камнем полетела вниз. Она падала невероятно долго, но, наконец, как снаряд, пробив крону, застряла между толстой веткой и стволом.

Удар ошеломил ее так, что стало трудно дышать. Она судорожно раскрывала рот, кривясь от боли и с трудом переводя дыхание — болели грудь и спина. Ей показалось, что на нее обрушилась скала.

Пробившая густую крону дерева пуля, с визгом впившаяся в ствол, вывела ее из оцепенения. Она поняла, что висит довольно высоко от земли. Винтовка по-прежнему была засунута за ремень, но от удара сбилась на бок. Она потянула ее, однако та не поддалась. А наверху все кружил и кружил вертолет, готовясь к новой атаке. Фатима сильно дернула винтовку, и она высвободилась. От этого резкого движения ветка, на которой она сидела, закачалась. Потеряв равновесие, девушка заскользила по жесткой коре вниз и с трудом зацепилась рукой за нижнюю ветку. Ветка треснула, и Фатима перестала дышать. Ветка треснула еще раз, потом все стихло, и она снова задышала.

Звук вертолета теперь изменился — он стал ровнее. Пилот, видно, понял, в чем дело, и завис над ней.

Она увидела вертолет уже в хвосте. Машина стала крениться вправо, разворачиваясь. Какая-то сила заставила ее уклониться влево. ВЗЗЗЖЖ-АХ! И опять она увидела брюхо, потом кокпит, потом хвост вертолета с яростно вращающимся винтом, показалось даже, что она разглядела голову летчика в шлеме.

Фатима не знала точно, видит ли он ее сквозь ветки, но какое это имело значение. Рано или поздно в нее попадут даже вслепую.

Вертолет был напротив нее, примерно на высоте двухэтажного дома. Фатиме удалось разглядеть круглое лицо стрелка с большим горбатым носом. Она увидела, как он высунул голову из кабины. Одного взгляда ей было вполне достаточно, чтобы понять — он готовится к выстрелу. Одним движением она положила дуло винтовки на ветвь и прицелилась в пилота, в его круглое лицо с длинным носом. «С такой бы нос ячмень подрос» — вспомнилась ей слышанная когда-то пословица.

Вертолет снова пошел на разворот, теперь Фатима ясно видела стрелка и длинноносого пилота. Стрелок тоже видел ее, и все пробовал взять на прицел. Вертолет так снизился, что чуть не задевал лыжами верхушку ели, на которой она сидела.