Званый обед

Ивон. Ну что ж, Альберт, выглядишь ты хорошо… Во всяком случае, со спины… Плечи только вот обвисли. Верный знак, что настроение у тебя паршивое. (Подходит к стоящему рядом с ним стулу.) Когда я ушла от тебя в первый раз, ты поклялся не говорить со мной до конца своих дней. Я решила, что это так — фигура речи. Но когда ты в течение года не произнес ни слова, я решила, что это уже фигура гробового молчания. (Он поворачивается лицом к другой стене комнаты, все равно спиной к ней.) Я знаю, как человеку бывает тяжело, когда от него уходят и брак распадается. (АЛЬБЕРТ демонстрирует два пальца.) Два брака… но честное слово, я и не собиралась уходить от тебя дважды. Мне было достаточно одного раза… Но ты настоял на второй попытке, мы поженились и снова неудачно… Я была по-своему права, и зачем же меня за это так наказывать? (АЛЬБЕРТ мотает головой.) Я знаю, что ты хотел бы сказать: «Ничего подобного. Я все делал правильно…» Но что значит «правильно», если я так и не получила от брака того, что ожидала? (Тот смотрит в потолок.) А когда ты смотришь в потолок, это означает: «Что толку говорить с ней. Она живет в своем собственном мире…» Это потому, что для тебя существует один-единственный мир. Твой собственный… И настроен он ко мне злобно, вот я и решила пребывать в своем мире в надежде, что в один прекрасный день мы покинем наши миры и шагнем в мир реальный. (Он поворачивается и смотрит на нее как на пустое место.) Только не смотри на меня так. Я такой взгляд просто не выношу… За такой взгляд тебя бы арестовали, вызови я полицию. (Он отворачивается.) Согласна, мы не говорили по душам ни в первый наш брак, ни во второй… Ну, может, раз или два… Ты боялся откровенных разговоров, боялся высказать все, что накипело на душе… А как ты кричал на меня, когда я предложила обратиться к врачу, специалисту по «налаживанию человеческих связей». Внешне ты был обходителен и нежен, но брак наш был лишен твердого основания… Как дом с плохим фундаментом. Того гляди рухнет. Что у тебя здорово получалось, так это молчать, и это было для меня невыносимым… За что ты меня так жестоко наказываешь? Ну за что? (АЛЬБЕРТ подходит к двери, открывает ее, выходит и захлопывает за собой. Входит и хлопает дверью. Повторяет процедуру и смотрит на нее.) Потому что я дважды выходила, понятно… Знаешь, какой поступок с твоей стороны я бы предпочла, а? Чтоб ты позвонил в дверь, а когда я ее открыла, ты бы обозвал меня последней тварью… А потом запустил в меня какой-нибудь грязной-прегрязной тряпкой… и тогда все было бы кончено со мной раз и навсегда… Способен ты на такой шаг ради меня? Готова умолять тебя об этом. (АЛЬБЕРТ стоит, уставившись в пол.) Ладно, молчишь, ну и молчи. Но зачем же шпионить за мной и сталкиваться лицом к лицу где попало? На улицах, в магазинах, в кино… Проси что хочешь, только избавь от этой пытки… Хотя я и мало что могу предложить, за развод я не потребовала от тебя ни гроша. За оба развода… Но ради того, чтобы услышать твой голос, я буду просить милостыню, — займу денег или просто украду их. (Смотрит на него. Тот молчит как изваяние.) Альберт, ну скажи хоть одно слово. Можешь одними губами. Можешь высечь его на камне, можешь напечатать его на листовках и разбросать с самолета, мелом написать его на моем лице, НО СКАЖИ ЖЕ ЧТО-НИБУДЬ, черт возьми! (Неожиданно он начинает чертить в воздухе указательным пальцем. Она следит за его движением.) Я разобрала твои слова… «НИ ЗА ЧТО!..» Ясно… (Снова чертит те же слова, только быстрее.) «Ни за что, ни за что, ни за что, ни за что». Все ясно… Больше ничего не хочешь мне сказать? (Он указывает на себя, потом на дверь.) А, ты уходишь, понятно… Как я здорово поговорила с твоим пальцем, Альберт.

АЛЬБЕРТ подходит к двери, поворачивает ручку и неожиданно громко чихает.

Ивон(не глядя на него). Будь здоров.

Альберт(рефлекторно). Спасибо.

Он выходит, закрывая за собой дверь. ИВОН смотрит на него, осознав, что произошло.

Ивон. Это он? Это он сказал «спасибо»? Ой, боже праведный, он заговорил со мной… ОН ЗАГОВОРИЛ СО МНОЙ!!!