Клод. Но по духу не приблизился. Нельзя научиться мыслить так, как Толстой. Толстым нужно родиться… Нельзя писать, как Кафка. Нужно пережить его кошмары… Я зачитывал тебе места из моих любимых книг, хотя знал, что тебе это все равно, что об стенку горох. Бог свидетель.
Мариет. Ты жалеешь, что участвовал в моем духовном росте?
Клод. НЕТ. Я завидовал твоему восприятию классиков. Набокова ты воспринимала с большим трудом. Так что я его взял и упростил. Набоков великий писатель, зато меня ты лучше понимала.
Мариет. Ты занимался моим творческим ростом. Разве этого мало?
Клод. Как ты не понимаешь? В моих книгах нет и намека на гениальность этих писателей. Но если я кое-чему у них и научился, передалось прямо тебе. Это как вдыхать табачный дым без никотина.
Мариет. Зато табак первосортный. Ты всегда был талантливей меня.
Клод. То, что написал я, лишь переложение классиков. И довольно слабое. То, что написала ты — талантливое переложение моей слабой прозы. Твои книги интересны, но в художественном отношении очень слабые. Впрочем, читающей публике только это и подавай.
Мариет. Я ради публики и стараюсь? Меня читают такой, какая есть, уже хорошо… Когда ты зачитывал отрывки из Вольтера, Камю, Пруста или Сартра, я впитывала все слова, не особенно вникая в их смысл. Ну, кто в наши дни пишет как они? Но я, мало-помалу, научилась строить интригу, красиво составлять фразы, держать читателя в напряжении, пока он не заснул… И все это твоя заслуга. Ты передал мне часть своего таланта. По-моему, ты сердишься, что я будто бы крала у тебя секреты мастерства… Если я что-нибудь и украла, так это страстное отношение к печатному слову. И это нас сближает. И, возможно, лишь это.
Клод. Не считая собачки.
Мариет. Мы правильно сделали, что развелись… Только поторопились немного.
Клод. АЛЬБЕРТ, НЕ ВХОДИ. У НАС СЕМЕЙНАЯ РАЗБОРКА!
Мариет
Ивон. Всем привет. Меня зовут Ивон Фуше. Знаю, что опоздала, и прошу за это меня извинить. Но когда я подъезжала к гостинице на такси, я подумала и решила, что мое присутствие будет абсолютно некстати, по личным соображениям. Так что будьте так любезны, передайте огромный привет Жерарам, а я заказываю такси и отбываю. Рада была с вами познакомиться.
Клод
Альберт. Я слышал, как закрылась дверь. Кто-нибудь появлялся?
Мариет. Номер пять, но сочла по дороге, что все закончилось, и решила вернуться домой.
Альберт. Домой? А она сказала, почему?
Мариет. Трудно сказать. Она говорила без запятых и точек.
Альберт
Клод. Нет. Она произнесла свой смешной монолог и удалилась.
Альберт. Как она выглядела?
Мариет. Думаю, что вам бы понравилась.
Альберт. А я уже познакомился с той, кто мне нравится.
Клод. Да ладно, все пошло не «так» два года назад. Можешь отвезти Мариет домой на одном из своих раскрашенных авто. В абстрактной манере.
Мариет. А ты мной не распоряжайся. Да еще в присутствии чужих.
Клод. А он и не чужой. Он гость, и костюм на нем из проката.
Альберт
Андре. Итак, все выяснилось.
Клод. Дозвонился?
Андре. О да.
Мариет. Поговорить удалось?
Андре. О да.
Альберт. Он объяснил, почему организовал этот званый обед?
Андре. О да. Он его не организовывал. Это сделал кто-то другой. Но от его имени.
Альберт. Он сказал кто?
Андре. О нет. Он вот что сказал: «Прошу вас не расходиться до конца. Всех шестерых».
Клод. Но нас не шестеро. Номер шесть еще не прибыл, а номер пять прибыл и тут же удалился.
Андре. Почему она уехала?
Мариет. Потому что умней нас.
Андре
Альберт. А я ее и в глаза не видел.
Андре
Ивон. Пока ехала в такси, решила, что лучше вернуться.
Мариет. Мы на это надеялись. Меня зовут Мариет Левьё.
Ивон. Ивон Фуше.
Мариет. Прекрасно.
Клод. Клод Пишон.