Звенит январская вьюга

В детстве мы все верим в чудеса, в прекрасную сказку и доброго молодца, побеждающего зло. Но повзрослев, смеёмся и, иронизируя, шутим над разного рода детскими мечтами! Мне вспоминается одна песня из старого кинофильма прошлых лет «Золотой ключик». Это была старая версия кинофильма о Буратино, и песню для того фильма написали композитор Л. Шварц и поэт М. Фроман.

Далёко, далёко за морем,
Стоит золотая стена.
В стене той заветная дверца.
За дверцей большая страна!
Ключом золотым отпирают
Заветную дверцу в стене,
Но где отыскать этот ключик,
Никто не разгадывал мне.
Прекрасны там горы и воды,
И реки там все широки.
Все дети там учатся в школах,
И славно живут старики.
На реку пойдёшь ли, на север,
На запад, восток или юг,
Везде человек человеку
Там верный товарищ и друг.
Прощайте! Мы едем за море!
В далёкий и радостный путь.
В страну, где не ведают горя,
Где сможем и мы отдохнуть!

Как говорили в народе: – «Был человек и нет его!»

Ещё говорили так: «Незаменимых нет!»

Уверенная присказка: «Человек человеку друг!»

И даже так: «Человек – звучит гордо!»

Из рассказов Э. Рознера о Колыме

В самом начале своего пребывания в лагере, однажды кто-то из заключённых случайно, а может и специально обронил окурок на пол, с рядом стоявшим Рознером. И произошло это в тот момент, когда мимо проходил надзиратель. Увидев окурок, надзиратель в грубой форме велел Рознеру немедленно поднять. Рознер попытался объяснить, что он некурящий. Тогда тот стал оскорблять Эдди Игнатьевича, заставив его опуститься на колени и поднять тот окурок. Впервые в жизни Эдди Игнатьевич испытал невыносимое чувство унижения, какого ему никогда раньше не приходилось испытывать. Первые годы пребывания в лагере оказались жутким кошмаром. Обстановка и окружение делали его жизнь поистине невыносимой. Успокаивало лишь одно обстоятельство, что где-то там, далеко, оставались его жена и дочь, ради которых ему необходимо было всё терпеть, лишь бы выжить. Проходили долгие мучительные месяцы, и мало-помалу об известном музыканте – трубаче, находившемся там в лагере, поползли слухи среди заключённых. Понемногу и начальство стало интересоваться музыкантом. А вскоре Рознер получает разрешение на создание своего оркестра. Но тут возникает серьёзная проблема, где взять музыкантов? В той сфере, где он пребывал, людей с музыкальным образованием не было, за исключением нескольких человек, да и те никогда не играли в профессиональных коллективах. Кто-то из заключённых стал подсказывать ещё о нескольких других людях, кто хоть как – то мог играть на инструментах, но и этого было недостаточно, и тогда Эдди Игнатьевичу пришлось обратиться к начальству с просьбой помочь ему найти людей, желающих научиться играть на инструментах, и такие нашлись. Как в музыкальной школе, изо дня в день, долгими часами Рознер разучивал с ними нотную грамоту и занимался с каждым в отдельности. Говорят же, что и слона можно научить музыке! Одни делали это из любви к музыке, другие же из желания выжить. Те или иные причины теперь не решали ничего, да и по сути говоря, это не имело значения.

Всем необходимо было выживать любым способом, и музыка оказалась единственной соломинкой спасения. После продолжительных занятий и титанического труда мало – помалу оркестр начинал потихоньку звучать. Конечно, до нормального звучания не хватало многого, но маленький результат был налицо.